…под соломенной стрехой. Виктор Серов
быть где-то,
Вспомнит яблока вкус моего
Та, что чувства дарила свои.
Та, к кому я под утро, в окно
Лез с цветами, и руки целуя,
Говорил о любви и мечтах,
И вдыхал жаркий тела бальзам…
Словно сон – бесконечно давно,
Мы расстались немые – вслепую,
Обещая встречаться во снах
И писать на стекле по утрам…
Я ей яблок в автобус принёс —
Сумку целую, красных, с кислинкой,
Она выбрала самый большой
Чтоб не плакать, а есть и молчать,
Но я видел как капельки слёз,
По щекам рисовали тропинки,
Может знала что общей судьбой
Не дано будет счастье познать…
Мёрзлый яблок на серых ветвях —
Недопетая юности песня,
Словно поздний посланник от той,
Что когда-то уехала вдаль.
Что-то там потерялось в тех днях,
Я б нашёл это, только бы если…
Не вернуться к той вехе былой,
Нет тропинки, а жаль – очень жаль…
В доме твоём…
В доме твоём и град, и дождь,
Холод и мрак ночной…
Что же ты счастье не найдёшь,
Не позовёшь с собой?
В доме твоём бывает свет —
Ты ж на него кричишь,
Ну а когда рассвета нет,
Ты всё молчишь, молчишь…
Где же твой отсвет от зерцал —
Ты прогнала его?
Он на стене писал… мерцал
В доме, где нет всего.
Нет там улыбок, смеха нет,
Нет и любви моей —
Так убеги со мной в рассвет
В дом, где вдвоём светлей!
Там нет ни града, ни дождя,
Бриз только есть ночной…
Ты же таишься от меня
И не зовёшь с собой.
Канавы, разруха…
В память о Максатихинском ЛесПромХозе №1
Я хотел бы, Россия,
чтобы ты не забыла,
что когда-то ты вся
началась с деревень…
© С. Викулов
Канавы, разруха… Темнеют руины…
Кому-то казалось – была здесь война,
Но где-то на памяти живы картины,
Как на эстакаде кряжует пила;
Визжат лесовозы, стучат бревнотаски,
Гигантские краны за вёрсты видны…
Теперь преподносят реальность как сказку,
Что не было вовсе великой страны.
Как будто глазницы зияют пустые
У «тарного» цеха в растерзанный мир,
И ветры взвывают, как призраки злые,
На странное время, на глупости пир…
Руины, руины – молчите, не слова,
Не нужно о времени том горевать,
Пускай зарастают останки былого,
Теперь уже некому жизнь продлевать…
Лет тридцать ещё, или может чуть больше,
Не вспомнится вовсе родной леспромхоз,
Затянется лесом навеки замолкший,
Оставивший в сердце местечко для грёз…
Канавы,