Избранное. Том 1. Детективные повести. Валерий Касаткин
представителя, я прошу приговорить подсудимого Никитина к высшей мере наказания – расстрелу.
Виктор, услышав слово «расстрел», вздрогнул. Его захлестнуло сильное волнение. В дальнейшем он уже с трудом воспринимал лепет общественного обвинителя и немного успокоился, когда слово предоставили адвокату, который сказал:
– Уважаемый суд, мой подзащитный с первого дня задержания и до настоящего времени не признаёт себя виновным в инкриминируемых ему преступлениях. Это говорит о многом и прежде всего о том, что Никитин действительно не совершал изнасилования и убийства потерпевших. Если бы он это сделал, ему было бы выгодно признать свою вину, рассчитывая на более мягкий приговор и на помилование. Но он этого не делает, потому что, повторяю, он не виновен, и этому есть подтверждения. Мой подзащитный не отрицает, что подвозил потерпевшую Терёхину, но не более того. Без пяти двенадцать ночи он уже был возле своего общежития. Смерть девушки, по заключению экспертизы, наступила не раньше одиннадцати тридцати и не позже часа ночи, то есть можно в данном случае утверждать, что Терёхина была убита и в двенадцать часов ночи и даже позже, а на это время у Никитина уже есть алиби. Кстати, моё утверждение согласуется с показаниями свидетеля Шишкина, который видел «Москвич» около двенадцати часов, и, возможно, девушка в нём была ещё живой. Этому факту никто не дал оценки, как и не был проведён следственный эксперимент с целью выяснения вопроса: за какое время можно доехать от места убийства до общежития. В данном случае следствие ссылалось лишь на показания подсудимого. Далее, что касается ножа, верёвки и ключа, почему никто не допускает мысли, что эти вещественные доказательства были специально подброшены в нужные места, чтобы подозрение в совершении преступлений пало на моего подзащитного? И странным выглядит то, что на ноже кровь потерпевшей сохранилась, а отпечатки пальцев Никитина нет, и то, что подсудимый не избавился от улик сразу после совершения преступления. По второму пункту обвинения я считаю, что вина моего подзащитного тоже не доказана. Складывается такое впечатление, что труп Блиновой специально откопали, чтобы подбросить ключ и свалить вину на Никитина. Уважаемый суд, нельзя не учитывать в этом деле и показания Михалёвой, которая проходит потерпевшей по другому уголовному делу. Факт её изнасилования и избиения зафиксирован в установленном законом порядке. Девушка утверждает, что надругательство над ней совершили двое парней в красном «Москвиче». Не верить её показаниям нет оснований. Страх и стыд не позволили девушке вовремя обратиться в милицию, но её понять можно. И теперь те насильники остаются на свободе, тогда как невиновный человек предан суду. В отличие от уважаемого прокурора, я считаю, что мой подзащитный характеризуется положительно. Уважаемый суд, любое сомнение всегда трактуется в пользу подсудимого. Таких