Проломить лед. Наталья Добродицкая
профессора Облака за свой стол, тогда как два его аспиранта обедали в матросской столовой.
Громогласный доктор, полной фигурой и красным лицом опровергавший собственные призывы к умеренности и физическим нагрузкам, вызывал неизменное раздражение Фогельзанга. Крупные шумные люди обычно безобидны, но лучше бы Аспири пореже делился с окружающими своими мыслями. Взять, например, профессора, – он знает о погоде больше, чем весь экипаж «Аргонавта», но мнение свое никому не навязывает. Хотя оно и понятно, – ученым не слишком-то уютно на военном корабле. Несмотря на это, все неизменно вежливы и тактичны. И откровенно страдают без женского общества.
Фогельзанг, желая еще раз убедиться в правильности своих выводов, бросил взгляд в сторону профессора. Нет, скорее профессору в мужской компании проще. Наверное, с такой внешностью студентки прохода не дают. Интересно, а как он от них отбивался в молодости? Ведь и в шестьдесят – красавец! И на корабле занимается своими наблюдениями, в чужие дела и разговоры не встревает. Вечерами сидит в каюте с аспирантами и кропает отчет. Или расписывают пулю в преферанс? Скорее, водку разливают! Метеооборудование стоит на верхней палубе – самом продуваемом месте. Конечно, показания приборов передаются в штурманскую рубку, но эта троица постоянно бегает смотреть форму облаков и волн. Так что после работы им сам бог велел опрокинуть стаканчик-другой… Особенно после того как корабль пересек Полярный круг, а лето давно закончилось.
Профессор Облак прервал его размышления.
– Температура воды упала. Резкое похолодание показывает, что мы приближаемся к зоне льдов.
– Вот и славненько! – доктор отправил в рот следующую порцию омлета. – Было бы обидно за все плавание не встретить ни одной льдины. Я специально просился на ледокол, чтобы посмотреть на ледяные торосы.
– Насмотритесь, – будете бежать от них, как черт от ладана, – буркнул Фогельзанг. Довольный вид доктора действовал ему на нервы.
– Если вдуматься, невкусная еда – это отличная возможность сохранить фигуру, – вмешался в спор судовой священник. – А безветренная погода – просто дар Божий. Свободное время можно проводить на палубе.
Еще один миротворец. Ну, этому по должности положено. Отбросит подгоревшую корочку и кричит: «Видите, как вкусно! Нужно только поискать!» А то, что кусок стал меньше и на вкус – дрянь, объяснять бесполезно. В ответ будет хлопать белесыми ресницами и строить из себя деревенского простачка. А если присмотреться, – чертовски умен. Нет, нельзя его с чертом сравнивать, – он, похоже, и мысли читать умеет. Еще обидится!
Иногда Фогельзанг размышлял о своем отношении к отцу Иоанну и находил его крайне противоречивым. За время знакомства каптри отметил удивительную эрудицию и проницательность этого человека. Несмотря на скромный рост, отец Иоанн излучал спокойную уверенность и внутреннюю силу, чем вызывал уважение и даже восхищение окружающих. Он был немного моложе Фогельзанга – лет тридцати пяти или тридцати шести, и обладал приятным, хорошо поставленным голосом.