Путь III. Зеркало души.
юноша в белоснежной рубашке с галстуком, всё это время дремавший в уютном ушастом кресле, с большим трудом медленно открыл веки, словно приходя в себя после тяжёлого мучительно затянувшегося сна.
Его глаза, давно отвыкшие от яркого света, постепенно выхватывали из окружающего пространства обстановку, детали интерьера и отдельные вещи. В достаточно просторном помещении гостевой комнаты небольшого каменного дома располагались компактный обеденный столик, стоявший между парой ушастых кресел, камин с тихо потрескивавшими в нём медленно горевшими дровами, а также размещённый вдали у окна возле многочисленных полок с книгами и пергаментами большой письменный стол. Оформленное в средневековом стиле помещение помимо отблесков пламени, бушевавшего в камине, освещалось многочисленными канделябрами с горевшими в них восковыми свечами. В комнате имелись две массивные дубовые двери, одна из которых вела во внутренние покои, другая – на улицу, где возле дома раскинулся небольшой палисадник. Из окна, расположенного ближе к обоим креслам, открывался умиротворяющий вид на просторный луг и раскинувшийся до горизонта сосновый лес, залитые призрачным холодным лунным светом…
Юноша, всё ещё ощущая надоедливый звон в ушах, медленно перевёл взгляд на стоявшее напротив него кресло, в котором, удобно развалившись, сидел огромный пушистый белый котяра с горящими зелёными глазами, медленно и размеренно размешивавший серебряной ложечкой сахар в чашке со свежезаваренным кофе…
Взгляд молодого человека в одночасье застыл на этой фигуре, постепенно с трудом фокусируясь на деталях увиденного.
«Здравствуй, Алик!» – медленно произнёс Кот и, обнажив сияющую улыбку острых белоснежных зубов, ликующе добавил – «Долго же, знаешь ли, мне пришлось тебя ждать! Впрочем, я рад, что ты, наконец, таки нашёл время зайти…».
«Не разделяю подобного оптимизма…» – с большим трудом хрипло произнёс юноша, медленно выговаривая каждое слово, словно учась говорить заново.
Потустороннее существо аккуратно положило ложечку на обеденный столик, после чего в наступившей тишине, с упоением сделав глоток горячего напитка и окинув юношу пронизывающим взглядом, медленно продолжило – «Знаешь, а это было не просто – тринадцать долгих лет я провёл в этом доме, ожидая твоего возвращения, чтобы обрести то, что мне пришлось потерять…».
«Сам виноват…» – на этот раз едва заметно улыбнувшись, чуть бодрее ответил Легасов и, тихо прокашлявшись, ещё раз осмотревшись вокруг, всё ещё хриплым голосом рассудительно добавил – «А здесь у тебя ничего не изменилось – всё, как и в прошлый раз…».
«Вижу и ты, Шахматист, не утратил своего чувства юмора…» – добродушно рассмеялся Кот, приветственно пододвигая гостю, поднос с горячим кофейником и ещё одной пустой чашкой, добавив – «Даже удивительно то, как тебе удаётся сохранять подобное хладнокровие и спокойствие, когда ты знаешь, кто я и что я. Знаешь ту участь, что ожидает тебя здесь, за то, что ты сотворил. И знаешь,