Форд и шестёрка. Виктория Александровна Миско
женщине в брючном костюме, которая в тот день перестала быть его женой, но не перестала быть любовью всей его жизни. Однажды он взял на себя ответственность за неё и не собирался отпускать. Мама смеялась, шутила, чему-то необъяснимо радовалась, а он просто тихо улыбался, продолжая ей уступать.
В марте Лизе очень хотелось любить, но она боялась той боли, что заставляет улыбаться, когда хочется рыдать.
Маргарита Степановна поёрзала на сиденье, открыла бардачок, изучила его содержимое, достала оттуда упаковку мятных леденцов, потрясла её в руке и положила обратно. Тишина давила на неё, и она снова обвела взглядом салон автомобиля в поисках темы для разговора.
– Так и чья же это машина? – бросила она как бы случайно.
Лиза глубоко вздохнула и потрогала волосы. Пальцы снова стали липкими.
– Покуда я знаю, в вашей организации все работники ездят на личных автомобилях, потому что я бы не хотела, чтобы меня вёз человек, который впервые сидит за рулём незнакомой машины. Не то чтобы я хотела нажаловаться, – тараторило женщина, – но я знаю, что у вашего поколения не в почёте религия и… мятные леденцы, – добавила она после небольшой паузы.
Маргарита Степановна выжидающе посмотрела на Лизу. Не для того она произнесла этот монолог, чтобы эта девчонка так и продолжила молчать. Что за молодёжь пошла!
– Я бы хотела, чтобы ко мне относились с уважением, – вставила она свою коронную фразу. – Я прожила долгую жизнь и теперь…
– Это машина моего отца, – слишком спокойно ответила Лиза.
– Ну наконец-то! – Маргарита Степановна с облегчением выдохнула, будто бы эти слова были решающими. – Теперь-то я буду спокойна! Ведь ни один здравомыслящий отец не доверит машину ребёнку, у которого руки растут не из того места. Значит, водить ты умеешь! Ведь твой отец относится к здравомыслящим людям?
Она наклонила голову набок довольная своим остроумием, и только сейчас заметила в глазах девчонки слёзы. Они застыли возле ресниц, выкрашенных чёрной тушью, и дрожали в такт движению автомобиля.
Лиза по привычке закусила губу, вцепилась в руль и очень постаралась не думать ни о чём, кроме дороги. Этот маршрут она знала, как свои 5 пальцев. Ей нужно просто выполнять свою работу, просто жить дальше.
Маргарита Степановна не относилась к категории тактичных людей. Она обычно не лезла за словом в карман и всегда говорила то, что думает. Этим она покорила каждого из своих мужей, этим же отпугнула повзрослевшего сына. Это было её смыслом жизни – говорить людям то, что она о них думает. Только не молчать, ведь молчание разрушает.
Но эта девушка сразу ей понравилась, и вся невыговоренная обида на жизнь куда-то пропала. Она верно пыталась отыскать в себе что-нибудь едкое, но слова пропали, и Маргарита Степановна растерянно отвела глаза.
Шоссе сменилось узкой дорогой в жилом районе, и Лиза сбросила скорость. Маргарита Степановна была права. Отец не пустил бы Лизу за руль, если бы не был в ней уверен. Когда болезнь начала несправедливо лишать его сил, старшая дочь стала его ногами.
В