Детектив из Мойдодыра. Том 1. Григорий Лерин

      Так мы и остались: она – Наталья Васильевна, и на «вы», я – Кевин Костнер, Санчо Панса, Антоний, почему-то Лаврентий Палыч, и еще многих я не знал, и на «ты», хотя Наталья Васильевна была меня младше лет на десять и слово «вы» употреблять умела, как я понял из ее первой фразы.

      Наталья Васильевна представляла из себя хорошенькую, умненькую, бойкую на язык девицу. Она училась в институте, а в свободное от учебы время вела крайне распущенный образ жизни, что предельно усложняло мою работу в моральном аспекте, но никак не отражалось на материальном.

      Я приезжал к концу занятий, вез ее домой на переодевание, или мы сразу из института ехали в бар, ресторан, на дискотеку. Там я получал свой стакан сока и тянул его, пока моя гетера завлекала и развлекала очередного мальчика, потом вез счастливую парочку к ней домой и всю ночь сидел на кухне на страже, напиваясь кофе до тошноты. Утром я провожал джентльмена и отвозил леди в институт, оставляя машину на стоянке, чтобы вернуться через восемь часов.

      Мне даже показалось, что Наталья Васильевна буквально на днях лишилась девственности и теперь отрывалась за все бесцельно прожитые годы. Хотя иногда мы ездили не по барам, а по магазинам, что проходило не менее утомительно, но зато ночью я спал дома.

      Выходных у меня тоже не было, хотя каждую субботу Наталья Васильевна мне говорила:

      – Что-то ты плохо выглядишь, мой бедный дядя Том. Ну, ничего, ничего, завтра отдохнешь от рабства.

      Или что-нибудь в этом роде.

      В воскресенье, часов в пять-шесть вечера раздавался телефонный звонок, и я получал указание прибыть к какому-нибудь злачному месту, чтобы отвезти мою подопечную с новым кавалером в сад наслаждений.

      Она ни разу не повторилась, я ни разу не сорвался. Десять маленьких зеленых «франклинов» требовали жертв и действовали лучше всякого восточного дедушки Зен-Кхи-Кхи. Кроме того, через пару недель я заметил, что и мой сверчок на нее почему-то никак не реагирует. Может быть, она мне нравилась. Не в смысле: «стал бы – не стал бы», но я задерживал взгляд на ее вышколенном изящном теле, которое сверкало в темном коридоре, когда Наталья Васильевна шла в ванную смывать пороховую гарь отшумевшего боя. С другой стороны, она ну никак не могла мне нравиться.

      Но что бы там ни происходило, я все же был дисциплинирован почти двенадцатилетней армейской службой, и я был на работе. Все остальное – не мое дело.

      Наталья Васильевна обращалась со мной запросто, по-товарищески, не очень аккуратно, но еженедельно выдавала мне зарплату. Лишь иногда я ловил на себе ее вопросительный взгляд. Суть вопроса я не понимал и не отвечал.