Новая старая страшная сказка. Рита Харьковская

      Автомобиль остановился у высокого забора, отгораживающего от непрошеного вторжения живущих в доме, расположенном в глубине немаленького двора. Дом этот ничем особым не выделялся из череды таких же особняков, что его окружали. Как ничем не отличались друг от друга и те, кто жил в закрытом элитном посёлке, расположенном за чертой Города.

      Едва в стране грянула пресловутая Перестройка, как вся номенклатура Города, привыкшая благодаря самому своему образу жизни держать нос по-ветру, моментально начала скупать земельные участки везде, куда могли дотянуться их руки. Потому как крестьянское нутро, а большинство номенклатурщиков принадлежали к рабочее-крестьянскому сословию, орало во все горло, что могут выгнать с работы и лишить должности, могут нагрянуть распоясавшиеся рекетёры и заграбастать все, что нажито непосильным трудом, может сгореть дом со всем его содержимым, а вот зЭмЭлька – она останется! Потому как зЭмЭлька – она навсегда! Она вечная!

      И выводились из сельхозугодий огромные площади, еще недавно колосящиеся пшеницей, выкупались гектары лесов, берега рек и побережье моря. Всё это становилось чьей-то частной собственностью, распоряжаться которой новообретенный «хозяин» мог по своему усмотрению.

      Строительство посёлка, куда приехал Лёвушка, началось с того, что двадцать гектаров соснового леса, раскинувшегося на морском берегу, обнесли пятиметровым забором, отгородив вместе с лесом и добрый шмат побережья. Именно здесь задумали строительство домов для себя и своих семей те, кто еще был у руля, но уже чувствовал, как наступает на пятки молодая и ушлая поросль.

      Не прошло и трёх лет после начала строительства, как в первые дома въехали новосёлы.

      Жены руководящих, пока еще, работников, родившиеся и выросшие в едком дыму коммунальных кухонь, только каким-то чудом сумевшие рассмотреть потенциал будущего партийного работника в молодом мастере участка на заводе или инженере на фабрике и вовремя выскочившие за него замуж, до этих домов проживали в неплохих, по меркам пролетариата, квартирах, но совершенно опупели, осматривая принадлежащие им отныне погонные километры площадей и гектары приусадебных участков.

      Каждая зорким соколом высматривала недостатки в соседнем доме и довольно складывала ротик курячей гузкой, думая: «Я в нас домина побольше да получше!» Хотя, мнение это не имело под собою никаких оснований, потому как дома строились практически по одному проекту.

      Каждое утро из посёлка выезжали машины, отвозившие детей в близлежащую школу, а их отцов к месту службы.

      Каждый вечер машины возвращались, груженые закупленным на рынке продовольствием, везущие по домам «хозяев жизни».

      Хозяйки особняков еще не успели привыкнуть к прислуге, а потому сами варганили еду для семей на огромных кухнях, равных по площади всей