Крысиными тропами. Том I. Олег Волков
блевотины. Что поделаешь, Виант склонился над тележкой, заключённые колонии Облако пристрастием к гигиене не отличаются. Среди них нет ни одного помешанного на чистоте.
– Давай пересчитывай, – ботинок Дикобраза вновь ткнулся в металлический бок тележки, – а то мало ли недостача будет, – каптёрщик заржал мелко и противно.
Как обычно, Дикобраз тупо шутит и сам же гогочет над своими тупыми шутками. Как обычно, Виант молча развернул тележку и толкнул её в глубину прачечной. Вонючими кальсонами больше, вонючими кальсонами меньше – какая разница.
– Не забудь добавить функцию осенней свежести с мятой и запахом соснового леса, – Дикобраз подпёр плечом дверной косяк, это он так косит под блатного. – Смотри, чтобы они сложились правильным геометрическим образом – ширинками вверх!
Мелкий противный смех Дикобраза вновь наполнил прачечную. В ответ Виант молча подкатил тележку с вонючими подштанниками к зеву промышленной стиральной машины. Главное, не обращать на придурка внимания – наорётся, сам уйдёт.
– Ну, бывай, Кнопка. Если понадобятся ещё вонючие шмотки – подходи, – дверь за Дикобразом захлопнулась.
Главное, не запачкать пальцы. Виант натянул хлопчатобумажные перчатки. Увы, защиту для рук приходится покупать в магазине колонии за свой счёт едва ли не с кровью отрывать драгоценные рубли из личного бюджета, который и без того тощий. Правая рука подцепила мятую штанину. К горлу подступила тошнота. Без перчаток Виант вообще не смог бы работать в прачечной. Дотрагиваться до жёлтых, красных и бурых пятен на нижнем белье голыми пальцами было бы выше его сил.
Друг за другом вонючие подштанники полетели в барабан стиральной машины. Вообще-то, Дикобраз – рецидивист, что для Облака большая редкость. Именно благодаря второй судимости он и получил каптёрку, хотя на деле у него «лёгкая» статья за мошенничество с бензином. Говорят, ослиной мочой разбавлял. Впрочем, оба раза в Облако Дикобраз загремел по глупости.
Руки замерли на половине пути. Штанина очередных кальсон подозрительно толстая. По спине скатилась дрожь, а желудок скривился от отвращения. Виант запустил левую руку вовнутрь… Пронесло. На этот раз Дикобраз запихнул розовую тряпку, всего лишь розовую тряпку – очередная тупая шутка под стать ему самому.
Своими дебильными приколами Дикобраз каждый раз намекает на особое расположение Агронома. Игорь Агриев, начальник колонии, специальным приказом запретил подпускать Вианта к каким бы то ни было компьютерам. Тихий вздох как горькое разочарование. Для того, кто на воле был системным администратором, заядлым геймером и удачливым хакером – очень тяжкое наказание, причём длится оно третий год подряд. Ну-у-у, Виант мысленно поправил сам себя, почти удачливым хакером.
Последняя пара особо вонючих и грязных подштанников улетела в жерло стиральной машины. Большая круглая дверца с тяжким вздохом захлопнулась. Моющий порошок с яркими синими гранулами от неизвестного производителя точно один мерный стаканчик, Виант захлопнул приёмный ящичек. Режим – «Обычный», продолжительность работы – «Обычная». Пальцы привычным образом пробежались по бледным кнопочкам с цифрами и символами. Виант печально улыбнулся. Контроллер промышленной стиральной машины – единственный компьютер, который ему доверяют.
Стиральная машина, похожая на огромную стальную бочку, мерно загудела. По круглому стеклу заструились тонкие ручейки воды. В железных недрах что-то оглушительно щёлкнуло, барабан тут же резко дёрнулся и закрутился. Стирка началась.
Во второй металлической тележке на вёртких колёсиках чуть менее противные и вонючие простыни. Виант развернул самый верхний кусок белой ткани. Хотя и на её поверхности хватает противных серых, жёлтых и красных пятен. В этом и заключается его ежедневная работа, скомканная простыня улетела в круглый зёв, стирка, стирка и ещё раз стирка. Вот уже третий год он закидывает в зёв бочкообразных машин рубашки, подштанники, простыни, наволочки и прочее бельё заключённых Облака. Работа несложная, по-своему противная. Очередной прямоугольный кусок ткани комом улетел в жерло стиральной машины. Зато Виант работает один, без лишней компании.
31 мая 2016 года, утро вторника, последний день весны. Указательный палец ткнулся в кнопочку «Старт», крайняя слева стиральная машина загудела и завертелась. Как обычно, в первую очередь Виант запустил в работу все четыре стиральных агрегата. Потом, часа через полтора, бельё нужно будет переложить в сушилки. Но это будет позже. Первая утренняя пауза самая длинная, оттого самая ценная и приятная. Можно слегка передохнуть или заняться любимым делом.
В противоположном от входа углу прачечной две сушильные машины почти соприкасаются полутораметровыми барабанами. В узкое ущелье едва-едва можно протиснуться боком. Зато за ним находится уютный закуток. Неизвестные предшественники Вианта затащили в него широкую самодельную скамейку, старый обшарпанный стол и не менее молодое кресло с продавленным сиденьем. Они же повесили на стене самодельную полку из двух досок на стальной цепочке.
Закуток – ещё одна причина, по которой Виант решил закрепиться в прачечной, несмотря на вонючее грязное бельё и дебильные