Мир Опустел. Начнем Сначала!. Илья Александрович Балабанов
по уткам в небе. Я стрелял, а утки летели по своим делам, так и не обратив на меня внимания.
Спешить мне некуда и потому, я тщательно знакомлюсь с содержимым прилавков и витрин. Снимаю ружья с крючков, верчу в руках, рассматриваю. Сайга 410 калибра; сайга 12 калибра… Из глубины памяти тащу воспоминания, что это самые распространенные ружья в народе.
Разбираюсь, как и куда засовывать патроны.
12-й калибр попался с магазином на 5 выстрелов, а 410-й аж на 10.
"Красота", – произношу я вслух.
Внутри рождается забытое чувство мальчишеского восторга.
Настоящее оружие! И можно делать с ним, что захочется!
Складываю ружья на прилавок и отправляюсь искать патроны. На специальных полочках нахожу несколько коробок и мне заметно легчает, потому что я успел испугаться, что они запросто могут быть заперты в каком-нибудь неприступном сейфе.
Удивительно, какое умиротворение наступает в душе, когда человек, уставший и потрёпанный, получает в руки такие игрушки. Я беру ружье, трогаю холодную сталь. Примеряю к щеке шершавую пластмассу приклада и улыбаюсь. Теперь мой сон будет крепче, а аппетит сильнее, только нужно разобраться получше, как пользоваться этим богатством.
Две гладкоствольных "Сайги", два нарезных "Вепря", двустволки итальянского производства – я выставил вдоль стены частокол из стволов и спускаюсь в туристический отдел, чтобы поискать вместительный рюкзак. Несколько расслабленных ходок – не моя история. Мне важно допереть все за один раз! И пусть глаза лезут из орбит от тяжести, пусть последний пакет зажат в зубах, зато лишний раз не ходить. Вечная история…
Ружья я кидаю на заднее сидение, багажник заполняю патронами. Ставлю аккуратные коробочки и все мне кажется, что их маловато. Ещё полчаса не прошло, как я заимел своё первое в жизни ружьё, а уже, как заправский охотник, заразился жаждой патронов. Ничего! Начало положено.
Магазинов по городу много. Закончатся эти – наберу ещё.
Кажется, я проголодался.
Притащив газовую горелку, устанавливаю ее прямо на ступеньках. Через 5 минут в котелке закипает вода, и я завариваю в новенькой походной кружке сладкий кофе со сливками. Отпиваю глоток, закусываю овсяным пряником. Вкусно! Сейчас бы бутерброд с маслом и сыром. Свежий хлеб, ароматное масло и хороший кусок нежно-желтой гауды. Эх! Совершенно несбыточно. И хлеб, и масло, и сыр давно превратились в гниль. Даже если я поймаю где-то корову, максимум, что смогу это поговорить с ней. Черт знает, как ее доить! Черт знает, как делать масло.
А сыр? Ладно! Проехали…
Дожевав пряники, я решаю, что нужно пострелять…
Через час беспрерывного грохота, основательно оглохший, я возбужденно перепрыгиваю ступеньки, бегу в магазин за новой партией патронов. Весь квартал, когда-то целенький и блестящий, теперь сплошное битое стекло и дырки. Асфальт вокруг машины усеян гильзами, а мои ослабевшие от тяжести руки трясутся мелкой дрожью.
Я доволен! Час назад, жмурясь и отворачиваясь, тратил несколько минут на то, что отстрелить фонарь, стоящий в пяти метрах.