Триумфатор. Ольга Елисеева
всегда готовые швырять в наступающего врага камни или горшки с горящим маслом.
Галлоты не заставили себя долго ждать, их колесницы лавиной устремились из-за гряды низких холмов в отдалении и понеслись на выстроившиеся когорты. Страшно? Только новичкам. Привычные к схваткам солдаты – что говорить о нем самом или о Валерии Друзе – видели, как неумело руководят вожди, не договорившиеся друг с другом, как единая волна распадается на множество отдельных языков, которые тянутся к строю противника, но могут быть отрублены, точно растопыренные пальцы. Каждое племя намеревалось вести свой бой, хуже – каждый воин свой поединок. И того же ожидало от врагов.
Отчаянно смелые в наскоке галлоты быстро выдыхались, а при мало-мальски серьезном сопротивлении терялись, пятились, обращались в бегство. Петушиная храбрость. Никакого терпения в обороне.
Мартелл презирал это. Вкопался и стой. Сегодня победа, завтра поражение. Все равно стой. Твое дело – стоять. Только тогда в перспективе можно рассчитывать на триумф. А так – пошумели, разъехались – не для уважающего себя человека. Не для народа, молчаливо знающего себе цену.
Галлоты молчать не умели. Странно, что не украшали шлемы целыми петушиными хвостами – радужными каскадами и плюмажами из перьев. Вместо этого – два обрезанных голубиных крылышка – сколько птиц перебили! Хвала богам, их тушки можно зажарить. А так – бесполезная трата дичи.
Но выглядели подобные шлемы забавно, точно Меркурий решил стать воином и, вместо кадуцея, схватился за меч. Да что один Меркурий? Толпа Меркуриев!
Сшиблись. Пух по всему полю. Любо-дорого посмотреть. Колесничный строй о железные порядки легионов. Кони заржали, колымаги опрокинулись. Задние наскочили на передних и тоже попадали. Началась свалка. Замелькали короткие лацийские мечи. Квадратные красные щиты с ломаными золотыми молниями поднялись и рассыпались по полю.
Проконсул даже не руководил сражением. Наблюдал издалека. Молодые, только что назначенные легаты хотели себя показать и действовали умело. Так, как он их когда-то учил. Делали свое дело быстро и без лишних движений. Экономия сил – мать победы.
Сумятица смущала галлотов, но не их тренированных противников. Варвары даже часто теряли мечи, застревавшие в ране врага, – сил не хватало вытащить. А легионеры привычно наносили увечья – не всаживали по рукоятку, не бросали оружие в досаде. Удар – неглубоко, только чтобы достичь цели; оттяг руки обратно, шаг в сторону, снова удар. Еще шаг в сторону – следующий враг.
Так их учили.
Камни из катапульт проминали центр, колесницы начали обтекать строй с обеих сторон. Солдаты по сигналу метнули дротики и вышагнули из-за щитов, вступив в рукопашную.
Не прошло и трех четвертей часа, как все было кончено. Ярившиеся накануне галлоты усеяли своими телами все поле перед стеной. Между ними высились перевернутые дощатые колесницы, бродили низенькие лошадки, пятнистые, как коровы.
Кто сумел сбежать, утекли за холмы, все также потрясая