Такое вот детство. Иван Митряйкин
отец поперхнулся чаем. – Вы кормите собаку? Мать, ты это слышала? Они собаку кормят!
Та стояла безучастно и, кажется, не особо реагировала, только с удивлением переводила взгляд с одного на другого, как бы не понимая, о чём они говорят, или как будто первый раз их видит.
– И с кем? С этой Пашкиной девчонкой? И на чьи деньги?
– У меня есть деньги, – Максим выпрямился на стуле. – Я на скейт копил.
– Он на скейт копил! А вместо этого кормит бездомную собаку! Лучше бы матери отдал! Видишь же, что сидим периодически без денег… А он на скейт копит и собак кормит! – Отец завёлся, он всё чаще прятал руку под стол и вытирал её о штаны. – С чего это ты решил кормить собак?
– Собаку, – поправил Максим. – Она там одна… И у неё три щенка красивых. Она была злая, а мы её кормили, и она стала доброй и пустила нас к щенкам. Ведь правильно говорят, что если кто-то злой, то его надо накормить, и он станет добрым.
И тут Максима посетила счастливая мысль. Как же он раньше об этом не догадался? Он быстро залез в ранец, вытащил консервы, и не успел никто опомниться, как он, оббежав стол, поставил их перед отцом и ловко, уже натренированно сорвал крышку.
– Папка, ты поешь и тоже станешь добрым! А потом мы эту собаку заберём к себе. – Максим уселся на свой стул и стал ждать, радуясь, что так ловко обо всём позаботился.
У отца затряслись уже обе руки и губы в придачу, он приподнялся и побагровел.
– Ты… ты… – такое чувство, что ему не хватало воздуха, – ты сравниваешь меня с собакой? Считаешь, что меня надо кормить, чтобы я стал добрее? Ах ты, щенок!
Максим вжался в угол и сильно зажмурился. Он не понимал, что сделал не так, но ему вдруг стало очень-очень страшно.
– Сядь! – раздался строгий окрик матери. – Сядь! – и неожиданный звук пощёчины.
Максим быстро открыл глаза, он думал, что отец ударил маму, но нет. Папа изумлённо таращился на мать и держался рукой за щёку.
– Я считаю, что тебя слишком хорошо кормят и ты зажрался, мой дорогой! Сядь, я сказала, потом поговорим, – грозным голосом приказала мать и взяла за руку Максима.
– Пошли, сынок, сегодня переночуешь у тёти Шуры с Маринкой, а нам с папой поговорить надо.
Она залезла в холодильник, кинула в пакет полкольца чесночной колбасы и, пошурудив половником, достала из кастрюли кость с небольшими ошмётками мяса.
– Отнеси это своей собаке и беги к Маринке. Тёте Шуре я сейчас позвоню.
Глава, в которой существуют великаны
Маринка обижалась, что Максим не взял её с собой. Она сидела надутая, но всё-таки девочке очень нравилось, что он будет ночевать у неё и она сможет ему всё-всё рассказать про Ольку и новую книжку, которую ей купили, и про задание, которое будут давать на лето, и ещё много-много чего интересного. Но когда он рассказал ей, как мамка с отцом поругались по поводу собаки и что ему теперь, скорее всего, не разрешат держать ни собаку, ни щенков, она расстроилась ещё сильней, но уже за Максимку и щенков.
Назавтра была суббота, и спать они легли уже поздно, когда вдоволь