Шестое сомнение. Виктор Иванович Зуев
отчего по оконным стёклам постоянно текла вода и они были покрыты толстым слоем льда и изморозью, почти не пропускали свет с улицы, поэтому тусклая «лампочка Ильича» горела зимой в домике даже днём. Но супруги были безмерно рады, что у них есть отдельное жильё, а не общий барак, похожий на коровник, и ничего, что комнатка была только одна, в которой спали он с женой, а дети – на кухне, поближе к печке, на широких просторных нарах; справляли нужду в ведро за занавеской у дверей.
Раз в год, летом на неделю, председатель заказывал в деревню передвижной фельдшерский пункт, смонтированный в большом автобусе, и всё население деревни с удовольствием в него ходило что-нибудь полечить. Фельдшером там был младший брат председателя деревни и за свои услуги насчитывал сельчанам кругленькие суммы, которые оплачивал председатель деревни, но ему ничего не было жалко для своих подчиненных, и он платил с лихвой, правда, высчитывая потом у крестьян с зарплаты за предоставленные докторские услуги. Хотя фельдшер был какой-то ненастоящий, в основном, он всех слушал «слушалкой», ставил градусники, перебинтовывал ранки и давал нюхать нашатырь. А в качестве компенсации за скудный набор услуг фельдшер всем подряд заглядывал в рот и безжалостно рвал зубы, затронутые каким-то кариесом, а когда зубов у пожилых людей практически не оставалось, то великодушно отливал пластмассовые челюсти за счёт фермы, благо всё оборудование для этого у него в автобусе было. Дело в том, что фельдшер раньше практиковался в городе зубным техником, пока его не выгнали из поликлиники за вопиющую безграмотность, он был самоучка, и тогда они вдвоём с братом создали передвижной врачебный пункт за счёт районного бюджета на коммерческой основе, стали ездить по деревням и вставлять пластмассовые зубы крестьянам в счёт будущей зарплаты, с которой председатель высчитывал по своему усмотрению.
И вот прошлым летом фельдшерский автобус приехал в деревню очередной раз. Супруге деда Гриши фельдшер вырвал последние четыре зуба, а взамен поставил ей две новенькие розовые челюсти с белоснежными, крупными, ровными зубами, как у лошади. Счастью у его старухи не было предела, для неё это было настолько грандиозное событие, что несмотря на то, что говорить в протезах, а тем более есть в них она не могла, первое время их практически не снимала, беспрерывно пялилась в зеркало и ослепительно улыбалась, как американская киноактриса, как ей казалось. А когда ротовая полость у неё воспалилась настолько, что одеть протезы было невозможно, то старуха стала держать протезы в прозрачном большом стакане с водой, и по несколько раз в день они по очереди с дедом подходили к буфету, чтобы полюбоваться зубами.
Эта безграничная забота председателя деревни о своих работниках запала глубоко в душу старикам, прожившим всю свою жизнь в коровнике.
Правда, неблагодарные дети не оценили безмерную заботу председателя и как только получали в шестнадцать лет паспорта, тут же уезжали от построенного им коммунизма в отдельно взятой