Листопад. Полли Ива
палец к губам и мягко улыбнулся. Запахло прелой листвой, прохладой и асфальтом, нагретым солнцем. Ей даже на миг показалось, будто он сам пахнет солнцем. Разве могла она теперь, когда полудышащую общагу залило светом от одной его улыбки, не принять подарок? Девушка сжала кулон в ладони и поднесла кулак к груди.
– Тук-тук-тук…Я слышу биение твоего сердца, – он осторожно дотронулся рукой до её щеки.
– Теперь ты услышишь его, стоит лишь закрыть глаза, – она завязала шнурок на шее. Кленовый листочек застыл на груди прямо напротив сердца, – тук-тук… слышишь?
– Слышу…
– Эй, ты, чего застыла истуканом? Людям мешаются, стоят тут без дела. В школу не пора? – вдруг раздался за спиной громкий голос с визгливыми интонациями. Светлана вздрогнула и оглянулась. Перед ней стояла молодящаяся тётка за пятьдесят. Из тех, что могли бы притягивать взгляд своей красотой, но вместо этого мазюкают веки голубыми тенями до самых бровей, красят губы в алый, что вовсе не добавляет им привлекательности, но придаёт возраста и превращает в базарных торговок. Любой другой бы огрызнулся или молча отошёл, не тратя времени на уличных сумасшедших, но Светка всегда боялась доставить неприятности другим, поэтому она извинилась и, бросив ещё один взгляд на витрину, отошла к автобусной остановке. Первую пару она уже пропустила, пора было поспешить, если хотела успеть ко второй.
***
– Он вчера мне написал, смотри, – Ната, не обращая внимания на преподавателя, сунула подруге под нос телефон. Открытый вотсап пестрел голосовыми сообщениями.
– Нат, всё, конечно, круто, но что я должна тут увидеть? – Светка рассеянно скользнула взглядом по экрану и снова уставилась на доску. Ефим Петрович рисовал какие-то круги и треугольники. Стоило ли поступать на филфак, чтобы снова ходить на математику?
– Ай, блин, ты чего такая мороженая, как рыба дохлая? – обиженная Наташка забрала телефон и, открыв фото Коли, мечтательно уставилась на него.
– Я не мороженая, – шёпотом ответила Светлана, – мне просто сон странный приснился.
Девушка до сих пор не могла отойти от этого сна. Там, в этом выдуманном подсознанием мире сновидений она чувствовала себя реальнее, чем в обыденности. Прикосновения того парня до сих пор пламенели на коже, а сердце рвалось на части от счастья и неизбывной тоски, которая почему-то не желала проходить вместе со сном. Хотелось бросить всё, закутаться в одеяло и забыться до утра, снова и снова вдыхая запахи осеннего дня в засранной и пыльной общаге. Снова и снова сидеть на обшарпанном подоконнике и ждать, пока напротив не появятся карие глаза. Снова и снова…
– Так что тебе там поэт наш написал? – спросила Света, выныривая из тягучих спутанных воспоминаний.
–Что-что, раньше надо было спрашивать, – пробурчала Натали, но долго дуться она не умела: на родных обижаться было себе дороже, а посторонние и этого не заслужили.
– Прости, – Светлана потрепала подругу по тёмным коротким волосам.
– Лааадно, – растаяла Наташка, – расскажу, но потом ты мне расскажешь