Детектив на изоляции. Анастасия Александровна Калько
товар дефицитный, – Наташа плотнее надвинула капюшон поверх шапки, чтобы не срывало ветром, – вот и преступникам спокойно не сидится, и Фима хлопочет по делу Инги, и мы с Беллой бежим ему на подмогу… Вот недавно опять говорили, что лучше из дому выходить только по необходимости. Но каждый понимает это по-своему. У кого-то необходимость – это пакет гречки и булка хлеба. А у меня подруга попала в беду, и для меня первая необходимость – помочь ей. Я не верю в то, что Инга убила мужа. Но как доказать это следствию и суду? Вот я и спешу найти доказательства Ингиной невиновности. И для меня это веская причина, – Наташа вышла на Сенную площадь.
Обычно в это время площадь была многолюдной: к метро спешили люди, шумела студенческая молодежь, толкались школьники… Сейчас у "Садовой-Сенной-Спасской" было пусто и тоскливо. Только двое в масках вошли в метро. Сонный здоровяк-полицейский посмотрел на Наташу, увидел у нее на груди пропуск, задержал взгляд на "манульной" маске и снова скучливо прислонился к служебной машине.
Наташа словно заново открывала для себя город после двухнедельного затворничества, вдыхала полной грудью холодный влажный воздух, жадно смотрела на дома, дорожные указатели и вывески, которые раньше не замечала, как примелькавшиеся.
Много закрытых магазинов. Одни жалюзи украшает табличка "Закрыто на время карантина", на других – аршинные буквы "Аренда". Почти нет прохожих.
Садовая тоже опустела – или, может, было еще слишком рано. В основном на ней сейчас жили люди, прибывшие из южных стран бывшего СССР, улица изобиловала их магазинами, кафе и лотками с шавермой и хачапури. Наташа чуть не облизнулась под маской, подумав о горячем пирожке с обжигающим сыром… Вот бы купить и слопать хачапури в нарушение всех предосторожностей! Но все было закрыто; никто не прохаживался у лотка, никто не раскочегаривал мини-пекарню и не зазывал, белозубо улыбаясь: "Падхады, красавыца! Палчики аближэш! Только что из печка!".
Наташа бодро пересекла Садовую, встретив только трех человек, и вышла к Гостиному двору.
*
Белла стояла под козырьком со стороны Невского проспекта, подпрыгивая от холода и нетерпения и глубоко засунув руки в карманы полупальто. В верхней одежде высокая долговязая Измайлова выглядела как обычно. Не верилось, что она набрала целых три килограмма. Пышная копна черных кудрей закрывала всю спину и была стянута на затылке "махрушкой, алой, со стразами. Никакие заколки не могли сдержать эту лавину волос. Даже самые крупные и крепкие ломались. "Вот наградил же Бог, – вздыхала Белла, выбрасывая очередные "крокодильчики", – и стильные аксессуары не нацепишь. Хожу, как девчушка, с резиночками!". В теплое время года ее выручали широкие ободки для волос, но под шапкой их носить было неудобно, и большую часть года Белле приходилось стягивать волосы "махрушками". Маска тоже была алая, под цвет резинки для волос, шапки и шарфа. Измайлова любила яркие краски.
– Доброе утро, полиция, ваш пропуск покажите! – гаркнула Наташа, подкравшись к Белле