S-T-I-K-S. Изолированный стаб. Герман Анатольевич Горшенев
и сделать звоночек или СМС отправить всегда можно. Конечно, в Стиксе не везде электроника работает, но я впечатлился. Круто тут кто-то очень рулит, прямо хозяин.
Мы приехали. Я думал, меня везут к ребёнку большой шишки, отправили за мной броню, экспедицию целую организовали, но оказывается, шишка приказал объехать со мной все поселения, до которых смогу дотянуться, причём никого особо не ставили в известность о моём умении. Местным просто сказали, что приедет знахарь, который сможет посмотреть более точно, переродится ребёнок или нет.
Быстренько сгоняли детей, кое-кого уговаривал, кое-кого нет. Если был ребёнок как у Насти Лёни, который не хотел пока договариваться, то забирали с собой, и наш караван катил к следующему населённому пункту.
Настроение у меня было препаршивое. Математика, конечно, говорит, что один к ста или один к десяти – есть разница, но вот как-то оно всё равно не очень радует.
Потом заходили в следующее селение и следующее, везде одно и то же. Высокие стены, народ суетится, ждёт орду. Везде крупнокалиберные пулемёты, стены доращивают, посты укрепляют, ставят колючую проволоку. А мы на своих БТРах едем от одного поселения к другому. Танки у нас сразу отобрали.
Глава 19. Тяжёлое, но нужное умение
– Эльвирочка.
– Как тебя зовут?
– Эльвирочка.
Тяжело разбирать такие длинные имена, когда их произносят трёхлетние дети.
– Поздоровайся с дядей, Эльвирочка.
Беру руку. Просто обычная рука, ничего. Эльвирочка. Они же совсем маленькие, лет трёх и веса килограмм по двенадцать-пятнадцать. Это самый возраст, когда дети начинают оборачиваться. Родители их стараются сильно не раскармливать, вдруг произойдёт чудо и появится волшебная пилюля. И волшебная пилюля появилась. Но, к сожалению, один к десяти, больше не могу. Нет, Эльвирочка, нет. У её родителей, скорее всего, точно не будет белой жемчужины. Улыбаюсь в ответ, маленькие, они всем улыбаются, и вычёркиваю из списка.
– Ванечка.
– Как тебя зовут?
– Ванечка, – и улыбается, я улыбаюсь в ответ.
Ну конечно, у меня, наверное, лицо такое, улыбательное. Вот всю жизнь улыбаюсь, и мне в ответ тоже. Бывает, со мной просто незнакомые люди здороваются – идёшь по улице, смотришь на людей и улыбаешься безо всяких причин, и они думают, что ты их знаешь, и на всякий случай здороваются. Дети чувствуют.
Ванечку тоже вычёркиваю из списка.
Каждый раз разный процент, с кем можно договориться. Где-то, бывает, приезжаешь в посёлок и пополам, а где-то бывает, вот уже какой ребёнок – и ни одного, хотя бы намёк, но нет.
Вычёркиваю из списка следующего малыша.
Эти бумажки отдадут семье через несколько дней после моего отъезда, чтобы всё выглядело серьёзно, и не было погони спятивших от горя родителей. Вот почему детей Стикса называют детскими именами? Сами все они с кличками, а детей называют детскими именами. Может, легче было бы вычёркивать? Нет, не легче, я-то вижу, кого вычёркиваю. Делаю, что могу, но такое у меня сильное, уникальное и страшное