Координата поврежденности. Влади Лена
не можешь бросить меня! – впервые он видел, как Нана выходит из себя. Кажется, он недооценил масштабы своего очарования или же ее чувствительности. Девушка могла увлечься им сильнее, чем показывала. От ее повышенной интонации отголоски утренней мигрени вернулись.
– Тогда сделаем вид, что это ты меня бросила, если тебе так будет легче, – по-видимому, для нее было ударом получить резкий отказ.
Мин наблюдал множество раз, как рушится женская уверенность в том, что каждая из них особенная, не такая как все. Однако правда состояла в том, что все люди одинаковые. Только в разной степени одарены или приговорены определенными чертами, качествами; обладают разными возможностями и желаниями. Но пороки – одни для всех.
– Я могу продолжить учебу здесь. Нужно лишь поговорить с отцом…
– Теперь в этом нет необходимости. Прости, мне пора, – он решительно и с характерным звуком отодвинул стул и зашагал к выходу. Он видел, как Мара провожает его слегка озадаченным взглядом, и, уже выйдя из заведения, достал телефон и отправил ей короткое сообщение:
«Я закончил с ней, но не так, как предполагал. Планы поменялись. Потом объясню»
Машину он оставил в университете, опять-таки чтобы избежать возможной слежки за собой, поэтому быстро поймал такси. Когда машина отъезжала, Мин через окно заметил, как Нана выбежала из бара, а за руку сзади ее пыталась удержать Мара.
Что ж, истерики – это по части этой интриганки. Мин не умел справляться с чужими расстройствами, хватало своего.
До офиса главного исследовательского центра «VN Medicine» в Бангкоке было минут двадцать езды, и Мин в закрыл глаза, пытаясь справиться с внутренней тревогой. Он злился на себя за слабость, но ничего поделать с этим не мог. Ему просто нужно пройти в кабинет к отцу, ничего более. Один разговор он выдержит. Это не сломает его.
Чем чаще слова повторялись, тем больше становились похожими на правду. Извечный прием, которым он пользовался из раза в раз. Когда Мин расплатился и вышел из такси, не осталось и следа от подступающей тревоги, а если что-то и оставалось, то глубоко похороненное под возникшей иллюзией. Оболочка, в которой отец привык его видеть, вернулась на место.
Постучав в дверь и услышав знакомое «Войдите», Мин приготовился к еще одной схватке. Хотя знал, что проиграет.
– И зачем ты позвал меня сюда? – с ходу возмутился, не выказывая недавнего беспокойства, и сел на кушетку напротив стола, за которым восседал отец. Тот устало перевел на него взгляд, будто он специально отвлекал его от дел, а не был приглашен им же.
– И тебе добрый вечер, – как большинство представителей старшего поколения, отец придерживался национальных заветов – спокойствия и вежливости. Если сравнивать с примерами чужих семей, Равит Вонграт был не так уж и плох, однако ему было что помнить и за что не прощать. – Мы редко виделись в последнее время. Чем ты был занят?
– Как обычно. Учеба и встречи с друзьями, – он не понимал, зачем отец