Блеск тела. Вадим Россик
слова мимо ушей.
– Я, как лох, попёрся в Женеву на аукцион, а ты, тырщик, только трубку снял и стырил мой бриллиант! Я слишком поздно узнал, что аукционист – твой хитровыдуманный родич! Но всё равно узнал!
Фрутков мысленно сполз по стенке. Это была правда, которую он тщательно скрывал. Моня Адлер приходился каким-то двоюродным плетнём фрутковскому забору. Тем не менее, родная кровь шла в зачёт, а обоюдная любовь к деньгам усиливала семейную привязанность. За пятьсот тысяч на счёте в малоизвестном банке на Каймановых островах Моня гарантировал Фруткову обладание «Сверкающим Могадишо» и своё обещание выполнил.
Фрутков от волнения перешёл на родной кобелякский язык:
– Шо ви хóчете?
– Значит так, тырщик. Сегодня первое июля, понедельник. У тебя есть ровно неделя, чтобы доставить «Сверкающий Могадишо» мне в Москву. В следующий понедельник у меня будет Сам. Я планирую показать Самому свою коллекцию драгоценностей. И «Сверкающий Могадишо» будет очень кстати. Сейчас тема Сомали вообще актуальна.
– Может быть, у вас есть другие варианты, Гений Эрастович? – промямлил Фрутков, ни на что не надеясь.
– Других вариантов нет, тырщик! Или в понедельник бриллиант украсит мою коллекцию, или я звоню Пограничнику. Ты сам знаешь, что тебя тогда ждёт. Будешь рукавицы на зоне шить. Рядом с одним бывшим нефтяником. А может, вообще мацой подавишься!
– Камень мне обошёлся в десять миллионов, – осторожно напомнил Фрутков, но Человеку с Вертикали было, как всегда.
– Ну и что? Кому ты жалуешься? Благодаря мне ты только на олимпийской стройке «поднял» в пятнадцать раз больше! Впрочем, я сегодня добрый. Будешь хорошо себя вести, получишь контракт на реанимацию какого-нибудь совкового атомохода и бюджетную поддержку. Там будет поболе твоих десяти амерских килорублей потраченных на «Сотбисе».
Фрутков вздохнул. Выбора не было. Человек с Вертикали не оставлял простора для действий. Он был широко известен в узких кругах как страстный коллекционер драгоценных камней. Как и сам Фрутков. До сих пор они не перебегали дорогу друг другу, но со «Сверкающим Могадишо» получилось действительно некрасиво. Если бы Фрутков знал, что за камнем охотится Человек с Вертикали, он вряд ли бы стал участвовать в аукционе. Это Моня заверил его, что никаких проблем не будет.
– Короче, тырщик, жду камень до понедельника. Постарайся, Моисей. И заруби себе на своем длинном носу: лучше семь раз покрыться потом, чем один раз инеем!
На этой тревожной ноте нетёплый разговор был закончен. Человек с Вертикали вернулся в большую политику, а Фрутков в гнездо разврата, то есть на диван. Ноги Шире уже курила халявную дурь, запивая весёлый дым коллекционным белым вином и тупо лупозрела богатого клиента. Из-за дури её мозг был вял, поэтому прошло не менее трёх минут, прежде чем Ноги Шире обратила внимание на то, что на лице Фруткова уже нет большой улыбки. Остался только большой нос.
– Ты что такой законтаченный, Мося?
– Собирайся, Света, – ответил Фрутков, пеленаясь в алый шёлковый