Сопротивление материала. Том 3. Так не бывает. Виктория Травская
поставил на стол вазочку с вареньем, хлеб, сыр и масло и принялся намазывать бутерброды. Закипел чайник. Заваривая чай, Дед заговорил.
– Этот дом мы построили, когда мне было лет двенадцать. До этого жили в городе. Моих родителей арестовали по доносу человека, которому уж больно глянулся наш дом, а меня приютили… соседи. Они и стали моей семьёй. Вырастили меня, как родного, я даже их фамилию носил, пока не пошёл паспорт получать. Но потом Батя мне сказал: твои родители, Иван, были честные и хорошие люди, их имя не должно пропасть. Вот так, Саша. У меня ещё есть сестра, Катя, и был брат, Борис, он погиб на фронте. Это его имя носит наша школа…
Сашины глаза, доселе вежливо-безучастные, изумлённо расширились.
– Борис Матвеев – ваш брат?!
Она несчётное количество раз выводила это имя, подписывая свои школьные тетрадки, и слышала его на всевозможных школьных мероприятиях, и знала наизусть историю его подвига, а оказывается, этот неведомый герой – брат Ивана Ильича!
– Да, – Дед нахмурился, – Борька. Мы вместе спали на топчане в чуланчике, где жили тогда его родители – ну, и мои потом тоже. Простые люди. Но великие, Саша! Ты и представить теперь не можешь, как они рисковали, пригрев сына «врагов народа»…
Дедов задумался. Саша тоже молчала. Потом вдруг спросила:
– А за что их… – но договорить не решилась.
– Арестовали? А ни за что! Был такой партийный деятель, Ивахнюк. Захотелось ему пожить барином, в большом красивом доме. И его выбор пал на дом моих родителей.
– Они были богатыми?
– Что? – Дедов озорно сверкнул на Сашу глазами и рассмеялся. – Да не особо. Мой дедушка был директором реального училища, теперь это железнодорожный техникум, а отец – инженером. Дом был просторный, целых шесть комнат, да и семья была большая… Внуки этого Ивахнюка и теперь там живут, все у меня учились. – Он взял большой ломоть хлеба с маслом, выложил на него полную ложку густого абрикосового варенья и протянул Саше. – На вот, попробуй. Варенье наше, из наших же абрикос. Сестра варила.
Саша приняла угощение и машинально откусила, чтобы не обидеть хозяина. Его рассказ взбудоражил её оцепенелое сознание, и, слушая его, она и не заметила, как съела весь бутерброд. Варенье оказалось очень вкусным (бабушка бы сказала: и-зу-ми-тельное!), его капелька стекла на руку, и она облизала пальцы. Иван Ильич лукаво улыбнулся и тут же спроворил второй бутерброд.
– Держи.
– Спасибо, – застенчиво улыбнулась Саша, – Правда, очень вкусное!
– На здоровье, – машинально ответил Иван Ильич, думая о чём-то своём. Он увидел, как его гостья заглянула в пустую чашку, и, не спрашивая, наполнил её чаем. И только после этого продолжил. – Но я вот к чему. Ты, пожалуйста, не думай, что я затащил тебя сюда, чтобы ты слушала мои старческие воспоминания…
Саша вскинула на него глаза.
– Да я и не… Иван Ильич, мне очень интересно, правда!
– Ну, ладно, ладно. Верю! – он причесал крупной пятернёй свою седую гриву. – Мои приёмные родители, светлая им