Сфинксы северных ворот. Анна Малышева
торжествующего победу простолюдина, которому приятно лишний раз унизить попавшего в беду аристократа. – Мой прапрадед перед продажей ездил туда полюбопытствовать и совершенно случайно купил этих сфинксов…
– Но это украшение слишком… – Александра замялась, и Наталья ей помогла:
– Не вяжется с общим стилем дома, я тоже так считаю. И я сперва не поняла, к чему здесь сфинксы? Простой деревенский дом, и вдруг эти каменные изваяния из регулярного парка! Но потом мне стало казаться, что в этом есть свой смысл…
– Да прапрадед просто узнал, что их можно купить, не покупая поместья, и решился, – простодушно пояснил Дидье. – Он ведь воевал в Египте! Как бы в память об этом и поставил здесь сфинксов… Ну, мне пора, девчонок надо забрать из школы!
Поблагодарив за обед, он попрощался с женщинами и побежал через сад. Вскоре за оградой застрекотал мотор красного мопеда. Последний взмах руки – и Дидье скрылся за углом. Наталья, переступив порог, поманила за собой замешкавшуюся приятельницу:
– Идем, покажу тебе сфинксов. Они довольно странно смотрятся у этих ворот… Память о египетском походе! Смех и грех!
Сфинксы, которые ночью показались художнице огромными каменными псами, в ярком свете дня выглядели вовсе не угрожающе. То были мирно лежащие мифические чудовища из серого песчаника, с телами и лапами львов, со сложенными на спинах крыльями орлов и с андрогинными, то ли мужскими, то ли женскими лицами. Художница отметила, что лица у сфинксов были разные. Лицо правого наделено усредненной античной правильностью, щедро растиражированной во времена героического ампира. Оно было грубее по исполнению и казалось старше, чем лицо левого сфинкса, которого скульптор наградил юной лукавой красотой и загадочной этрусской полуулыбкой. У него были незначительные черты, которые забываешь, едва отведя взгляд, и узнаешь, едва увидев вновь. Склонившись над ним, Александра ласково похлопала ладонью по прохладной пористой спине:
– А они вовсе неплохи… Не знаю, который лучше!
– Во всяком случае, они оба лучше, чем этот дом. – Наталья тоже провела пальцами по лицу ближайшего к ней сфинкса и тут же отдернула их, словно обожглась. – Агент прислал их фотографии, когда я выбирала особняк. Не то чтобы это определило выбор… Но в общем, когда я колебалась между несколькими домами, более или менее одинаковыми по возрасту и цене, я вспомнила про эти снимки… Сфинксы придавали всему такой колорит… Здесь есть еще южные ворота, точно такие, как эти, но ничем не украшенные. Они вечно заперты. Так вот, они бы у меня в памяти не остались… Нечему оставаться!
– Да, это узнаваемый элемент… – кивнула художница. – И к цене дома они что-то, конечно, должны добавлять… Но ты говоришь, дом продавался недорого?
– Очень недорого! – Наталья выделила интонацией слово «очень». – Дешево, я бы сказала… Идем, прогуляемся немного. Ты убедишься, какая это милая деревенька…
Улица выглядела мирно, как спящая на солнцепеке кошка. Слегка изогнутая, она,