В Крым на велосипедах. Анатолий Зарецкий
в учебе. Игорь даже выбился в отличники. Но едва попадал в богатые квартиры одноклассников, появлялся Ленчик. Откуда он узнавал, не знаю, но работать на него больше не хотелось. И приходилось срочно рвать отношения с очередным другом, причем взаправду. Ведь Ленчик мог за мной следить.
А потом появился Женька Иоффе. Сначала, правда, возникла генеральша:
– Толик, я тут с Ольгой Дмитриевной разговаривала. Она сказала, что ты с Игорем поссорился. Почему?
– Не знаю, Вероника Васильевна, – уверенно соврал ей.
– Ты же его в отличники вытащил, а он.
– Он тут не при чем. Он и сам способный. Без меня справится.
– Значит, с ним больше дружить не будешь?
– Ни за что! – искренне ответил генеральше.
В тот же день ко мне пересадили Женьку.
– Ну, давай, перевоспитывай меня! – сказал Женька и больно ткнул кулаком в бок.
Я лишь стиснул зубы и отвернулся. Выдав еще пару тычков, новый друг успокоился. На перемене отвел его в сторону и двумя точными ударами расквасил ему нос. Мы сцепились. Досталось и мне.
С перемены вернулись с опозданием – Женька с распухшим носом и в окровавленной рубашке, и я в его крови и с оторванным рукавом. Нас тут же послали за родителями. Так началась наша дружба с Женей Иоффе.
Очень скоро попал в скромную квартиру друга. Он жил в военном городке авиационного училища, расположенного на Сумской улице прямо у парка Горького.
У них не было прислуги, как у всех предыдущих моих друзей. Шумная генеральша все по дому делала сама. Ну а от авиационного генерала я был в восторге с первой встречи с ним.
А вскоре, как обычно, перехватил Ленчик:
– Что, Толя, за генералов взялся? – весело спросил он.
Но, по мере моего рассказа о пропускной системе военного городка его интерес к генеральской квартире угас.
– Ладно, Толя, пора тебе настоящим делом заняться. У тебя получится, – закончил разговор авторитет.
Именно с того разговора началась неравная борьба с его шайкой. Продержавшись полгода, вынужден был сдаться. И я попал в другую школу – школу воров-карманников, в которой Ленчик был непререкаемым авторитетом.
Так я стал жить двойной жизнью: примерный ученик в школе и член воровской шайки на улице. И об этой второй стороне моей жизни не мог рассказать никому, даже своему другу Женьке. Именно по этой причине так ни разу и не пригласил его к себе домой. Ведь там нас мог встретить кто-нибудь из братвы и заговорить со мной на “фене”. Вот бы он удивился!
Меж тем мы с Женькой “заболели” морем. Все началось с морского танца, который подготовили к школьному празднику. Мама Жени купила нам обоим настоящую морскую форму, которую перешили в ателье училища. В форме мы оба выглядели, как заправские моряки. После успешного выступления на сцене весь праздник мы ходили в форме, ощущая на себе восторженные взгляды одноклассниц.
– А “нахимовцы” все время ходят в такой форме, – сказал вечером Женька, когда надо было переодеваться.
– Что