Афганский календарь. Сборник рассказов. Сергей Николаевич Прокопьев
Дальше больше, Николай сделал его резидентом. Халик имел неплохую агентурную сеть, Николай передал ему часть своей.
Тюремная среда в любой стране благодатная почва для оперативной работы. В Афганистане среди сидельцев нередко встречались, кто попал за решётку по навету. Таким был Алим, осуждённый за убийство и изнасилование. Мулла затаил на него злобу и подстроил арест – убиенной бабушке было за восемьдесят. Никто следствия как такового проводить не стал, как же – мулла дал показания, значит так оно и произошло. Алиму впаяли ни за что ни про что двенадцать лет. Кстати при первом захвате тюрьмы, моджахеды среди других заключённых угнали в горы и его. Хотели сделать из него душмана. Алим при первой возможности сбежал. И куда вы думаете, он подался, спустившись с гор? Вернулся досиживать срок. Таких сознательных зеков, которые тоже удрали от моджахедов, было несколько человек. Николай поговорил с Алимом, понял, безвинно сидит, помог освободиться, встать на ноги и завербовал. Ценного агента затем передал Халику.
Агенты сообщали о продвижении душманов, появлении бандитов в том или ином кишлаке, подготовке терактов. При Николае в Мейменовку прислали эскадрилью вертолётов. Что давало возможность при получении информации быстро принимать решение о проведении операций. Вылетали на вертушках и бомбили духов, их базы. Брали с собой агентов. Жизнь показала – так вернее. Во-первых, наведут лучше, во-вторых, надёжнее. По первости были случаи сведения счётов между афганцами руками шурави. Укажет такой хидромудрый агент на дом обидчика, а то и кишлак, дескать, моджахеды там, на самом деле – никаких духов, бомбы летят на мирных жителей.
Агент Давид служил в царандое. Сообщил: в его родном кишлаке в одном доме отдыхает группа душманов. Давида тайком доставили на аэродром. Николай вместе с ним сел в вертолёт. Пара вертушек поднялась и пошла на бомбометние. Над родным кишлаком Давид растерялся – не узнал нужный дом, где расположились духи. Одно дело на земле ориентироваться, другое – сверху смотреть. Вертушки пошли на второй заход. На этот раз у Давида сложилась картина в голове: радостно указал пальцем – вот крыша, под которой душманы жируют! Вертолёты встали на боевой курс, отбомбились. Ещё раз прошлись над кишлаком – удостовериться в результатах проделанной работы, и вдруг Давид дико закричал, побледнел, за голову схватился, лопочет, лопочет, в глазах ужас. Его родители жили вблизи дома с духами, Давид увидел: бомбы упали на маму с папой. На что вертолётчики сказали: на какой дом было указано, тот и обработали. На Давиде лица нет, ничего слышать не хочет.
Вернулись в Меймене. Николай отвёз агента в город, скрытно высадил. На душе было скверно. Давид как агент звёзд с неба не хватал, но работал старательно. По заведённому правилу информацию «Кобальта», «Каскада», ГРУ, и ХАД (афганского КГБ) обобщали, Давид не один раз попадал в точку. Надо понимать, не лучшую ночь в своей жизни провёл он после той операции. Рано утром побежал на базар. Многие агенты-царандоевцы собирали