.
ее слова отреагировал Ростик:
– Я могу. Скажите только, где его искать?
– Почем я знаю? Посмотри на кухне. В мастерской. На старухиной половине…
– Будет сделано.
Сделав несколько шагов к лестнице, за которой располагалась кухня, он едва не налетел на спустившуюся со второго этажа Алю.
– Я принесла! – заявила она. – Вот эта открытка.
Но передать ее сгрудившимся у стола родственникам так и не успела. Улыбка сползла с ее лица, уступив место мертвенной бледности.
– Что это?
Голос Али был так тих и прерывист, что никто не расслышал его толком.
– Что это?!
Теперь она почти кричала, а исполненный ужаса взгляд застыл на пальцах Шила, которые все еще сжимали стрекозу. Первым опомнился Гулька. В два прыжка он оказался рядом с сестрой и успел подхватить ее прежде, чем Аля потеряла сознание.
– Кто-нибудь! Принесите воды!..
Произошедшее с Алей было так странно и необъяснимо, что все на мгновение застыли в растерянности. А потом, суетясь и мешая друг другу, принялись искать пустые стаканы на столе. И лишь Маш не шелохнулась, безучастно наблюдая, как Гулька пытается привести Алю в чувство.
– Что происходит? – спросил Миш.
– Глубокий обморок, – констатировал Шило. – Одной водой здесь не отделаешься. Нужен нашатырь.
– И где его взять, этот чертов нашатырь?
– На кухне должна быть аптечка… Ростик! Поройся в аптечке. Она должна быть в навесном шкафу, справа от холодильника.
Отдав распоряжение тихо исчезнувшему за кухонной дверью брату, Шило присел на корточки перед Алей.
– И… часто с ней такое случается?
– Нет. Давно уже ничего подобного не было.
– Значит, раньше все-таки было?
– Раз или два. Это имеет какое-то значение?
– Мне кажется, она что-то увидела, – высказала предположение до сих пор молчавшая Полина. – Что-то такое, что напугало ее до обморока.
Со времени ухода Али в гостиной не прибавилось ни одного предмета, все вещи стоят на своих местах и тени лежат ровно так, как им положено. Быть может, Аля увидела кого-то за окном, неплотно прикрытом шторами? Или ей показалось, что увидела? Но, если бы речь шла о человеке, она бы воскликнула: «Кто это?»
Кто, а не что.
– Вообще-то, она пялилась на тебя, Шило. Я это точно помню.
Это сказала Маш. И в комнате на мгновение повисла такая тишина, что стало слышно, как по оконным стеклам барабанят капли дождя. И сквозь эту мелкую, частую дробь прорывался еще один звук – далекий и вовсе не такой настойчивый – «ууй-дии! ууй-дии!».
– Что за бред? – Шило даже покраснел от негодования.
– Вовсе не бред. Ты ее испугал. Ты! Вот и Миккель может подтвердить. Правда, Миккель?
– Ну-у, – промямлил Миш. – Что-то такое было.
– А я говорю – бред! С чего бы ей меня пугаться? Как будто она впервые меня увидела…
– Кто знает, кто знает, – губы Маш скривились в улыбке. – Но то, что она испугалась