С. У. Д. Три неоконченные повести. Сергей Корнев
обратно в универскую общагу. Это не просто камбэк, это ренессанс какой-то.
Таким вот образом удивление моё стремительно перешло сначала в недоумение, а затем и в частичный отрыв от реальности. Пришлось признать, что я ничего не понимаю в жизни, а «марсианский» опыт только усугубил непонимание.
Юлька весь день старательно наводила на «марсе» порядок. Собрала два здоровенных баула бутылок, банок, контейнеров из-под салатов и моментальной лапши, пакетиков из-под чипсов и сухариков, засохших рыбьих и колбасных шкурок, прочей хрени нашей жизнедеятельности, выскребла все углы от «космической» пыли, предала анафеме к «чёртовой матери, с глаз долой» мои порножурналы, заставила нас с Серёгой туда же, к «чёртовой матери» отправить оба баула и потом милостиво накормила настоящими «земными» щами с настоящим «земным» мясом. А вечером, радостная и уставшая, надолго ушла в душ.
– Серёг, я не понимаю, что происходит-то? – полюбопытствовал я. – Ренессанс?
– Ренессанс, – загадочно улыбнулся он.
– Это называется пи**ец, а не ренессанс. Она же дрянь.
– Кто дрянь?
– Юлька. Помнится, ты сам немало об этом говорил.
Серёга зыркнул на меня суровыми испепеляющими очами Ареса и буркнул:
– Это я говорил. Имею право. А тебе нельзя так говорить.
– Но подожди, я не понимаю, как можно…
– И не поймёшь, – оборвал он меня.
Вернулась Юлька, и мы пошли на балкон покурить, чтобы дать ей одеться.
Я встал возле самой двери и видел, как она скинула полотенце, как вполоборота обнажились белые маленькие груди с тёмными, упруго торчащими сосками и как скрылись порывистым движением за загорелой в Турции спиной.
– Вот это, Бородин, действительно, пи**ец, – прохрипел Серёга, закашлявшись дымом. – Ты маньяк. Тебе лечиться надо. Ещё раз увижу, что ты подглядываешь за ней, не обижайся – сделаю очень больно.
– Да ладно, чё ты…
Я отвернулся от двери балкона и затянулся глубоко, насколько хватило лёгких. А когда выдохнул, то не мог надышаться. Воздух казался слабым, разреженным, неземным. Наверное, марсианским…
Фрагмент 13. Лена
Сентябрь 2006 года
Мы положили Юльку на Серёгину кровать. Казалось, она была совершенно без чувств. Но, не пролежав и пяти минут, вдруг вскочила, зажав рот руками.
– Серёг, её сейчас вырвет! – вскрикнула я. – Дай что-нибудь!..
– У Макса тазик есть, он блюёт туда время от времени, – подсказал Бородин, равнодушно поковырявшись в носу. – Под кроватью…
Серёга заглянул под Максову кровать и стремительно вышвырнул оттуда эмалированную посудину. Она, ударившись о ножку стола, издала тревожный звук, похожий на последний удар колокола после всенощной, как обрыв в пропасть. Ба-а-аммм…
Юльку рвало долго. Она пыталась убрать волосы, но они настырно лезли в лицо, в рот, выскальзывая из непослушных пальцев, норовили упасть в заблёванный тазик. Серёга не выдержал и, помогая ей, бережно собрал их в один пучок.
– Вот её колбасит! – воскликнул Бородин, вытащив