Днем с огнем. Карина Вран
чтобы пригрозить мне кулаком.
– Что, упыреныш, выбрался из склепа? Духом свободы никак не надышишься?
– Что? Кто там что протявкал? Тявкай громче, пусть ветер носит!
Это за моей спиной привычно обмениваются подначками Шпала с Джо. Это у них хроническое, ночь прошла впустую, если два моих приятеля друг дружке слово «доброе» не сказанули. Причем делают они это к обоюдному удовольствию, похмыкивая над особо удачными подколками.
Пока я вертел головой, рука из Фонтанки никуда не делась, что даже для горячечного бреда слишком.
Меня, конечно, воспитывали в духе мира и взаимоуважения, но всему границы есть. И анемичными кулачонками мне грозить всякая муть синюшная без ответа не будет. К тому же, мне своевременно вспомнились слова служивого о том, что в Питере мне задержаться не удастся, а я вызовы принимал всегда. Как от Родиона Громова, из секции прямой дорогой отправившегося в юношескую сборную. Да, отделал меня тогда Родька знатно, но и я один раз сумел его достать левым боковым.
Я таскаю с собой в заднем кармане зажигалку, хотя и не курю. Это со времен походов с классом вошло в привычку: огонь должен быть доступен всегда, в любой глуши, в любую непогоду. Так что, в качестве ответа на торчащий из воды вызов, я убрал монетку в карман, вместо нее вытащил зажигалку. Перегнулся через парапет и тихо-тихо пообещал:
– Завтра возьму с собой канистру бензина и вылью в воду. А затем малую искорку высеку, – и чиркнул зажигалкой, прикрыв ее корпус ладонью.
«Если тот дядька прав, и я получил некую связь с огнем (допустим!), то…», – не успел я додумать эту сумбурную мысль, как кулак, потрясшись напоследок как-то особенно яростно, ушел под воду. – «Вот и славно».
До Литейного моста мы дошли в обычном режиме. А на мосту меня накрыло: ноги налились свинцовой тяжестью, грудь сдавило, голову словно в тиски взяли. И еще потянуло к ограде, где в руках двух чугунных русалок на щите перекрещиваются скипетр, морской и речной якоря. И за перильное ограждение потянуло… От одной из русалок мне послышался гнусный смешок, похожий на тот, что издает Обуреева, когда особо довольна сказанной гадостью.
Смех-то меня и спас, разозлив: злость сбила наваждение. Сигать за перила перестало хотеться. Что же до прочего – это можно было перетерпеть. Погрозив чугунной заразе кулаком, я продолжил печатать шаг по мосту. Рассудок прояснился.
– АБ, тебе б покемарить, – чуть позже, прощаясь со мной и Женькой перед маршруткой, посоветовал Находько. – Совсем квелый на вид, баньши румянее.
Именно Макс «подсадил» меня на фэнтези с фантастикой, дома-то преобладали другие книги. Справочники, словари, сборники. Почитать чего-нибудь художественного? Пожалуйста, классика. От Гомера до Чернышевского, выбирай по вкусу.
Не доходя до вокзала, мы порой заскакивали в книжный. Там Шпала становился моим советчиком в плане того, что стоит купить, а что – бредятина, на которую потраченной бумаги жалко. В прошлый заход я с подсказки Находько забрал домой прекрасный «Заповедник