Проклятые рубины. Книга вторая. Колье Магдалины. Андрис Лагздукалнс
в 8-м округе и доставшейся мужу от его деда – знаменитого генерала и героя Франции. Когда перед свадьбой Лелька узнала, где они будут жить, а потом еще и увидела, то от радости чуть не задушила Алекса. Кто бы мог подумать, что из окон их квартиры расположенной под самой крышей шестиэтажного дома построенного в начале прошлого века (иначе и быть не могло в Лелькином представлении) будут видны Елисейские поля.
Алекс варил ей кофе и готовил завтраки. Подсказывал с терминами и подправлял диалоги, добавляя полицейский профессиональный сленг и жаргон криминального сообщества Франции. Потом они обедали и шли гулять по городу.
Алекс показал ей совсем другой Париж, тот, который увидеть обычному туристу, не дано никогда. Они избегали шумных улиц и площадей. Заглянули в трущобы. Исходили пешком узкие улочки Латинского квартала. Подолгу гуляли по острову Сите – сердцу Парижа.
Они писали на цветных листочках названия музеев, театров и кафе, затем свернув их трубочками, перемешивали в бейсболке. Потом, с этой бейсболкой приставали к случайным прохожим прося вытянуть бумажку и помочь им с выбором маршрута. Глядя на их счастливые лица им никто не отказывал.
Но в один из дней психологи полицейского управления вынесли заключение о том, что Алексу необходимо пройти дополнительный реабилитационный курс. Без этого ему не разрешали вернуться к прежней работе. После полученного на руки заключения, Алекс сломался. Причем сломался моментально. Утратил интерес ко всему и что было самое обидное – к Лельке. Он даже спать перебрался в гостиную на диван, установленный перед огромным плоским телевизором. Да он и понятно – отсюда до бара со спиртным было ближе.
Лелька недовольно сопела, ворчала, ругалась, но все было без толку. Ее любимый мужчина, как Колобок катился, вниз утратив интерес к жизни, и находил лекарство от всех проблем в бутылках с вином или коньяком.
Жалея мужа, Лелька пыталась найти оправдание такому поведению Алекса. Но это мало ей помогало. Поэтому Лелька старалась лишний раз не трепать ему нервы, а закрывшись в спальне, сутками не вставала из-за ноутбука.
Лелька понимала, что она, появившись в жизни Алекса всего каких-то десять месяцев назад, не могла заменить ему любимую работу, на которой комиссар провел половину своей сознательной жизни. Стараясь не повышать голос и не устраивать истерик, она пыталась вернуть его к мечтам: о домике в Провансе, о детях, о винограднике. Лелька пыталась донести до Алекса мысль, что не только в работе сотрудника криминальной полиции заключается смысл жизни. Алекс соглашался, обещал подумать, но через несколько дней все возвращалось на прежние рельсы. В очередной раз, попав в управление полиции или встретившись с кем-то из своих коллег, сыщик, начав с кофе плюс коньяк, к полуночи попадал домой еле стоя на ногах.
Все это время Лелька еще и писала. Порой от переутомления на нее накатывали приступы головной боли и тошноты. Вместе с ними приходили прежние страхи, что у нее ничего не получиться и карьера