Флабиус Ном Инферно. Наташа Эвс
этого я не знаю.
– К нему родные приходили?
– Нет. Никто не был.
– Вообще?
– Ага. Почему, не знаю.
– Странно. Он сказал, что в аварию попал один. Где же его семья? – Я с мольбой оглядела лицо девушки. – А ты можешь узнать об этом что-нибудь? Может, по документам или ещё как-то.
– Ну, попробую. А тебе-то зачем?
– Мы познакомились, пока я была здесь. Он показался мне хорошим парнем.
Ядвига заулыбалась.
– Понятно. А, Кэт, ты была у профессора?
Я вздрогнула, почувствовав, как моё сердце замерло на секунду.
– Была.
– Ну, как?
– Ну…
– Что, даже сказать нечего? – удивилась девушка.
– Ядвига, даже не знаю, что тебе ответить. Он очень странный.
– Я предупреждала тебя об этом. Да, он странный человек. Но он – гений. Поэтому, на недостатки можно закрыть глаза. У вас был сеанс? Расскажи, что было?
Я вкратце рассказала о приеме доктора Шатца и спросила:
– Это ведь он был тогда в клинике?
– Когда?
– Ну помнишь, ты меня возила в кресле на обследование? Он подошёл к тебе, когда мы проезжали гостевую зону. Вы с ним поговорили, а потом я спросила тебя, не знает ли он обо мне, потому что этот человек странно на меня смотрел.
Девушка заметно занервничала.
– Я не помню, Кэтрин. Возможно, это был он. Расскажи лучше, как ты сама, как тебе первый день не в клинике?
Мне показалось странным, что Ядвига занервничала и намеренно увела разговор, но я не стала настаивать. Мы ещё поболтали, обменялись номерами телефонов и разошлись по своим делам.
Дома мне захотелось обследовать квартиру и разобрать вещи – всё, что связывало меня с моей погибшей семьёй. Единственная нить. Лишь лицо Эрика возникло в пустых просторах моей памяти, и стало одиноко. Я вдруг остро ощутила, что осталась совсем одна.
– Ты снова плачешь, – сказал голос.
Даже не оборачиваясь, я узнала бы голос брата.
– Эрик… Эрик, почему я не могу вспомнить? Почему? Мне нужны мои воспоминания, нужна моя память.
– Не плачь, Кэти, мне больно от этого, – тихо попросил брат. – И прошу тебя, будь осторожна…
Наш диалог нарушил звонок в дверь, и Эрик растаял в воздухе. Дядя Бронеслав вернулся домой. Мы проболтали с ним о разном до самого сна, по большей части разговор касался моей семьи. И у нас получился вечер воспоминаний, которого мне так не хватало.
Ночью дядя разрешил мне проводить его только до двери.
– Я не заблужусь в аэропорту, – улыбнулся он. – Кэти, знай, что ты не одна. Береги себя. – Он погладил меня по голове и обнял. – Не прощаюсь, буду тебя ждать.
Остаток ночи мне дался с трудом. Я всё время возвращалась к мыслям о докторе Шатце. Вспоминала его лицо, глаза, едва шевелящиеся губы. И я боялась признаться самой себе в том, что меня тянет к этому странному человеку.
Он