Утомленный автор. Яна Егорова
хотел. Сорвался.
– Принято, господин.
– Бруни. Просто Бруни. Когда ты уже запомнишь мое имя?
– Я помню ваше имя, господин Манчини. Я помню ваше досье наизусть. Тридцать пять лет, рост сто девяносто один, карие глаза, светло-русые волосы. Одиноки, предпочитаете однополые отношения. Постоянной пары нет. Подъем в десять утра, пробежка тридцать минут, завтрак, прогулка…
– Довольно, – беззлобно остановил ее, крутя рулем на поворотах. – Я тоже знаю свое досье. Не надо меня упрекать за то, что долго сплю. В конце концов имею право. Не каждому дано писателем быть.
– А я ничего и не сказала.
– Вот и не говори.
Я включил музыку, чтобы не молчать всю дорогу. Чжоу немногословна. Отчасти поэтому с ней так комфортно. Редкая женщина. Может быть, я бы был готов на ней взаправду женится. Как раз на такой и надо было бы. Но она никогда не будет рожать, а если уж я и женюсь, то только ради потомства. Так что в отношениях с ней отпадает всякий интерес.
Мы въехали в город, когда Чжоу сказала нечто слишком личное для меня и несвойственное для себя.
– Я надеюсь, господин, – произнесла она тише, чем говорила обычно, – вы передумаете совершать эту глупость.
– Ты про женитьбу?
– Вы сами не будете довольны, и погубите одну женщину. Вы сделаете несчастными ваших детей, пытаясь осчастливить умирающего отца. Отец уйдет, родители всегда уходят, а вы останетесь в горе, от которого никому проку не будет.
– Эй, расслабься! Ты сгущаешь краски!
Я хотел подбодрить, но китаянка скорчила кислую мину:
– Лучше бы вы сбежали с тем красавчиком с пляжа. Это в вашем духе. И это для вас.
– Глупости! Глупости говоришь! Что для меня жениться? Плевое дело. Сейчас с невестой познакомлюсь, очарую ее, потом кольцо подарю в Париже и закатим большое пиршество. Все будут довольны. Вот увидишь.
Я так говорил, а сам себе не верил. Убежать с парнишкой с пляжа? Да… Это было бы… Нет. Не было бы. И не будет. Пора уже мне остепениться. И подумать не только о себе.
Глава 2
Мы прибыли в дом к Бьрнсонам немного опоздав на ужин. Здесь ничего не изменилось. Дом, в котором выросла моя мать. Ныне глава семьи, а когда-то Хрут Бьернсон имел все шансы стать моим отцом. Но, судьба у него сложилась иначе, чему я сегодня очень рад. Моя мать родилась в Швеции. Когда ей было пять, родители, мои бабушка с дедушкой погибли. Ее приютили и вырастили их друзья. Здесь, в этом доме она росла до своего совершеннолетия, после чего уехала студенткой по обмену в Италию. В Риме она познакомилась с моим отцом. От которого, кстати говоря, бежала обратно уже будучи беременной мной. Романтическая история. Он ее любил, она его тоже. Однако она не рассчитывала на долгие отношения и сбежала на родину, где выяснилось, что уже носит под сердцем меня.
Мой отец, преуспевающий гинеколог, мчится за ней сюда, в Стокгольм. И после долгих уговоров, все же увозит маму в Рим, где они и сыграли свадьбу. И по сей день жили душа в душу. Их расстраиваю только я. Когда мне было десять, отца пригласили в московскую частную клинику.