F63.9 или Луганск 001. Мирослав Палыч
прав классик, утверждавший, что писать следует жизнь такой, какой она должна быть, а не какая есть.
Отчего же так жадно, спустя годы, «…В те дни, когда уж нет надежд, а есть одно воспоминанье…» – хватаюсь за перо, чтобы бледными заземленными словесами разбавлять прошлое; вкипевшие в сердце и мозг и навсегда ставшие частью меня – ею написанные строки? …От желания самореализации? …Пожалуй, нет, – на кой черт кому-то моя самореализация, как и мне чья-то. …От тщеславия? …Да нет, – не настолько же я уже, или еще, дурен и испорчен. …А не для того ли искроплены мною листы бумаги, чтобы приобресть побольше комфортных возможностей в виде гонорара для тела… Говорят еще, что есть какие-то «законы творчества», подталкивающие «просто – писать»… Да-а, все беды от него, …от тела. И как же тянет это самое наше, созданное для комфорта тело – лучше говорить «мое», говоря только о себе: вдруг ваше, читатель, тело не такое, в грех, в частности, -бумагомарательства.
…А может, – и пишу, чтобы по-своему навязать свое? …А навязка своего, как речёт почитаемый мной Shri Kuchakt, – не есть ли попытка оправдаться?.. Но молчать не могу – грешен. …«Пусть ваши слова будут да-да, нет-нет, а что сверх того, то от лукавого». Выходит: не могу молчать, потому что – грешен. …Хотя кто из нас без греха, кто не убивал любимых…
Ведь каждый, кто на свете жил,
Любимых убивал.
Один – жестокостью,
другой – отраву подавал.
Коварным поцелуем трус,
а смелый – наповал.
Один убил на склоне лет,
в расцвете сил – другой.
Кто властью золота душил,
Кто похотью слепой.
А милосердный пожалел,
сразил своей рукой…
Да.., изреченное ложно. Высказанное подробно – еще более ложно. Да и изрекает человек – не оттого ли, чтобы сказать ложь оправдаться. Так и есть: оправдываемся, значит, говорим в свое оправдание ложь. И чем подробнее говорим или пишем, тем более лжем. Но лжем не от прихоти. Делаем это, чтобы убежать от действительности. От действительности, которую сами же и соорудили… Которую, простите, сам же и соорудил: трудно говорить лишь о себе, и здесь хочется бежать от себя, интуитивно говоря от имени всех…
На днях по одному из каналов шел фильм известного телеведущего о Льве Толстом, о том, как он, Толстой, де – «не просто ехал куда-то, а от чего-то убегал, то есть, – убегал от жизни». Жизнь – широченна, будучи человеком с земными привязками, ее не объять. Конечно же, жизненные параметры, выходящие за рамки нашего понимания или осмысления, нас достают. И от этого «доставания» убегают не только «толстые» (хотя, я уверен, что такой человек, как Толстой, скорее всего, мог бежать от чего-то или кого-то только в поисках себя), тем более убегают от жизни и авторы, пишущие об убегании. Их писательство, все их творчество – и есть убегание. И есть ли здесь я – исключение…
…Наш «самый пролетарский писатель» советовал браться за перо, «когда назрело и хочется поделиться с другими». По-моему, скорее