Мечник. Око Перуна. Вадим Долгов
них и села есть, и даже город крепкий в самой глухомани. Княжеские дружины туда не суются. Силой их не взять. Только попробуй – все добро сожгут, и ищи-свищи их по бескрайнему лесу.
И про город тот никто толком ничего не знает. Но рассказывают, что называется он Китеж, стоит на превысоком холме. А вокруг того холма – озеро большое. Ну, или, может быть, не озеро, а пруд, но все равно. И еще рассказывают, что жители того города новой веры не приняли, а все старую веру держат, какая была до крещения. Но это дело мутное – никто хорошо не знает, каким они там богам молятся. И правит там как раз тот самый Ворон. Они его Князем величают.
– Князем? А если киевский прознает?
– Да, князем. Киевского Ярослава Ворон не боится. Он вообще, говорят, никого не боится. Его матушка, говорят, когда на сносях была, в грозу попала. Гром громыхал, молния била. Нашли ее в саду бездыханной. Кинулись к ней домашние девки, а у нее из-под поневы полоз выползает. С руку толщиной.
Доброшка с сомнением посмотрел на свою руку.
Белка заметила это и прыснула:
– Не смеши, не с твою руку. С твою руку – это ужик безобидный. А там с толстую руку. Как у Ильи, к примеру. Длиной в пять аршин. Так вот. Полоз уполз, девки кинулись к беременной, а у нее из лона кровь так и хлещет. Думали, все: конец и матери, и приплоду. Но нет – кровь остановилась и плод созрел. Родился мальчик. Крепенький, здоровенький. Но только у отца и у маменьки волос был русый, а у мальчонки – черный, как воронье крыло. Можно было бы подумать, что мать Ворона сблудила с кем-нибудь. Но только ни в Китеже, ни в Колохолме таких черных отродясь не бывало. Вятичи родом все русые, откуда тут черным взяться? Соседи – радимичи – те вообще как лен беленый. В общем, загадка. Думали-гадали и порешили, что это сам Велес в образе змеином к матери его в сад приползал.
– И что?
– И то, что назвали его Вороном, раз черный такой. Хотя и отца его, и деда Соколами прозывали. И почитают его сыном двух отцов.
– Да нешто так бывает?
– У простых людей, может, и не бывает. А у князей и не такое бывает. Ты что, не веришь?
Доброшка нерешительно замялся. Белка напустилась на него:
– А откуда тогда у него волос черный, скажи, откуда?
Доброшке оставалось лишь пожать плечами:
– Не знаю.
– Вот то-то!! Не знаешь – не говори! Правду люди говорят – там Велес свой след оставил. Да сам посуди: и отец и дед Ворона, хоть и прозывались Соколами, а нрав имели добрый, а этого ярость его изнутри переполняет, сидеть на месте не дает. В лесу он сильнее любого воинства. Не мечом победит, так в болоте утопит. И жалость ему неведома. Сколько раз пытались его силой взять – ничего не вышло. Все, кто пытался, сгинули без следа. Говорят, старые боги ему помогают. А еще рассказывают, он с мертвыми разговаривать умеет.
Доброшка задумался, Белка продолжила шитье. Но вопросы были заданы еще не все.
– А почему его Илья братом назвал?
– Потому, что они братья и есть. Только дальнеродные. Многие о таком родстве забывают. Но для Ворона родство – самое первое дело. Когда-то давно, еще до князя Святослава Киевского, правил в этом вот самом