Любовные истории. Екатерина Останина
пробую еду прислуги, считаю, вычисляю, я только этим и занята с утра до вечера и нахожу, что нет ничего более невыносимого в мире.
Если папа в Киеве, умоляй его приехать к нам, я все приготовила к его приезду, велела повесить занавески и меблировать комнаты, так же как в помещении Орловых и братьев. Приезд их для меня был бы праздником, особенно Александра. Как я была огорчена тем, что он отказался от этого путешествия. M-mе Башмакова все время восхваляет его и тебя. Она как нельзя более предупредительна и должна считать меня очень угрюмой, так как я вообще совсем не любезна от природы, а теперь меньше, чем когда-либо».
Печаль молодой княжны вполне объяснима, ведь рядом не было любимого мужа, который в то время находился на учениях. Тем не менее гордость Марии Николаевны своим новым положением хозяйки большого дома явно чувствуется в строках письма. Сергей Григорьевич приходил домой поздно и всегда молчаливый. Мария Николаевна внутренним чутьем любящей жены угадывала, что он чем-то расстроен, но задавать вопросы не решалась. Вскоре княжна слегла, и обеспокоенному мужу сообщили, что она беременна. Будущую маму тотчас отправили отдыхать в Одессу, а князь Волконский остался в своей дивизии в Умани. Визиты жене он наносил редко, а когда приезжал, больше расспрашивал о ее самочувствии, чем говорил о делах. Позже Мария Николаевна писала: «Я пробыла в Одессе все лето и таким образом провела с ним только три месяца в первый год нашего супружества; я не имела понятия о существовании тайного общества, которого он был членом. Он был старше меня лет на двадцать, и потому не мог иметь ко мне доверия в столь важном деле».
Сергей Григорьевич приехал за женой только к концу осени и отвез ее к себе в Умань. Спустя неделю он вернулся из Тульчина, разбудил испуганную Марию Николаевну и стал в спешке сжигать какие-то бумаги. На все ее вопросы отвечал таинственным молчанием, а после заявил, что везет ее в родительский дом. Затем он уехал в Петербург, где его спустя некоторое время арестовали и посадили в крепость. Так закончился первый год замужества Марии Николаевны. Можно только представить, как тяжело было тогда княгине Волконской! 2 января 1825 года в муках она родила первенца Николая, или Николино. Близкие опасались за ее жизнь, поскольку родильная горячка держалась несколько суток и Мария лежала без сознания. Она даже не помнила, что приезжал ее муж, который только и успел взглянуть на сына и прошептать ей несколько ласковых слов. Мария Николаевна не знала и того, что в Петербурге Сергея Григорьевича арестовали и заключили в крепость.
Арестовали Михаила Орлова и сыновей Раевского. Николай Николаевич отправился в Петербург, чтобы выхлопотать у государя прощение. Раевских и Орлова отпустили, а вот положение Волконского с каждым днем только осложнялось, так как он не хотел давать показания против своих товарищей. Николай I в гневе обрушился и на Николая Раевского, так что тот поспешил удалиться. По возвращении домой генерал рассказал дочери о том, что ее мужа ожидает суровое