Полудница. Игорь Владимирович Красовский
который был грубо зашит колючим шпагатом. Холодный пот выступил по всему телу, голова закружилось. Я хотел встать и убежать, но при попытке подняться на ноги, моё обмякшее тело упало вновь на скамейку, сердце бешено колотилось, не хватало воздуха, меня мутило. И еще не есть откуда взявшиеся мухи, которые появились в огромном количестве, они, громко жужжа, облепили мне глаза, уши и рот. Я отчаянно боролся с ними из последних сил, пытаясь отогнать, и, вдруг резко меня отпустило, и мухи разом исчезли. Наверное, я уснул, и мне приснился кошмар, – это было молниеносно возникшим объяснением в моей голове. Я поднялся со скамейки и уже было направился в сторону дома, как ноги меня повели совершенно в обратную сторону. Очутившись на середине дороги, я посмотрел в сторону пшеничных полей и увидел две фигуры: одну маленькую, а другую повыше, и они довольно быстро удалялись.
– Это не сон! – вслух сказал я сам себе.
Я побежал за ними, совершенно не понимая зачем. Уже в процессе погони повинуясь инстинкту, который призывал меня спасти маленькую девочку, чтобы не быть замеченным, я побежал не по дороге, а по аллее вдоль заборов усадеб, которую отделали от дороги арыки с водой и растущими вдоль них яблонями, вишнями и грушами. Две фигуры нырнули в пшеничное поле, и только светловолосая голова студентки с венком из цветов и лент могла служить мне ориентиром. От переизбытка адреналина я совсем потерял чувство страха и, не колеблясь, бросился в пшеницу спасать маленькую соседку.
– Стой! – закричал я.
Но реакции не последовало, студентка двигалась с той же скоростью и даже не оглянулась. Из лент ее венка начали вылетать разноцветные бабочки. Они окружали меня кольцом все в большем и большем количестве, порхая вокруг меня, пытаясь закружить мне голову своими постоянно меняющимися калейдоскопическими узорами красок и форм. Несмотря на эту помеху, я, размахивая руками и отбиваясь от назойливых насекомых, продолжал свою погоню. Бабочки усилили атаку, они начали меня кусать, впиваясь в любые не прикрытые участки тела, но от того, что я был полон решимости, я не чувствовал ни боли, ни страха. Наконец я нагнал этих двоих, и решительно схватил девочку за руку. В этот момент студентка резко повернулась ко мне, и я впервые увидел ее лицо вблизи. Оно было идеальным как у фарфоровой куклы, ровная кожа без единого изъяна, плотно сжатые тонкие губы, большие голубые глаза. Ни одна мышца на ее безупречном лице не дернулась, только цвет глаз, казалось, стал ярче. Ее колени снова противоестественно выгнулись. Она стремительно подпрыгнула и, крутясь в прыжке, одной рукой вырвала из моих рук девочку, а другой вытащила из-под подола остро наточенный серп, который направила прямиком мне в шею. Время замерло, и все происходило как в замедленной съёмке. Я схватил ее за ленту венка и с силой дернул так, что второй рукой поймал слетевший с головы венок, и в тот же миг траектория движения серпа изменилась. Глаза студентки сверкнули розовым светом, серп