Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа. Бернард Корнуэлл
и прочих финансовых нарушений. Кроме того, Моррис побаивался, что Шарп каким-то образом прознает о его роли в спектакле с участием Хейксвилла. Трудно представить, что какой-то рядовой мог иметь такое влияние на армейское командование, но, с другой стороны, кто бы мог подумать, что генерал-майор лично появится в роте, чтобы озаботиться судьбой этого самого рядового. Вокруг творилось что-то странное, непонятное, а странное и непонятное всегда представлялось Моррису угрозой. Он не хотел многого и мечтал только о спокойной жизни. Без присутствия в ней рядового Шарпа.
– Но я ведь не могу теперь убрать эту запись из журнала, – пожаловался капитан, кивая на страницу.
– И не надо, сэр. Надо только ничего никому не говорить. От нас ведь ничего не требуется, сэр. Нам не нужно ничего заполнять. А как он выглядит, это и так все знают. Я обо всем позабочусь, сэр. Дам понять, что тот, кто увидит Шарпа, сделает доброе дело, если пустит пулю ему в спину. – Видя, что Моррис нервничает, Хейксвилл продолжал: – Сделаем все без лишнего шума, сэр. Лишь бы только он оказался в Серингапатаме. Разнесем этот чертов город на части. Убьем Шарпа на месте, а другого он и не заслуживает. Добра от него не будет, сэр, я это нутром чую. А если от кого нет добра, то от него лучше избавиться. Так написано в скрижалях, сэр.
– Я тоже так думаю, сержант. Я тоже так думаю. – Моррис закрыл журнал. – Поступайте так, как считаете нужным. Я вам доверяю.
– Для меня ваше доверие – большая честь, сэр. Большая честь. И я, сэр, сделаю для вас все. Помяните мое слово, я с ним разберусь. В Серингапатаме.
– Что ты, черт возьми, делаешь, Шарп? – Лоуфорд был вне себя от злости. Лейтенанту надоело притворяться рядовым, а кроме того, они впервые за весь день остались вдвоем. Вдвоем, но не одни, потому что неподалеку находились еще с десяток солдат из батальона Гудена, включая коренастого сержанта Ротье, присматривавшего за новичками с соседнего кавальера. Все они несли сейчас караульную службу на одном из участков южной стены. – Ей-богу, Шарп, тебе это так не сойдет! Нас послали сюда, чтобы спасти Маккандлесса, а не убивать его. Ты что, рехнулся?
Шарп молча смотрел перед собой. Справа от него между зелеными берегами лениво катилась река. Мелководная в сухой сезон, с приходом муссона она набухала, разливалась и затапливала торчащие тут и там камни. Шарп чувствовал себя намного лучше – мазь доктора Венкатеша если не сняла совсем, то по крайней мере значительно уменьшила боль в спине. Индиец наложил свежую повязку, предупредив, что смачивать ее не нужно, а нужно менять каждый день до тех пор, пока раны не затянутся.
Ранее днем полковник Гуден отвел англичан в армейские бараки в юго-западной части города. Квартировали в них только европейцы, по большей части французы, но встречались и швейцарцы, и немцы, и даже британцы. Все носили синюю форму французской пехоты, но, так как свободных мундиров не нашлось, сержант Ротье выдал новобранцам полосатые туники наподобие тех, что носили солдаты Типу. Туники отличались от европейских мундиров тем, что надевать их приходилось