Мирра Лот-Бородина. Историк, литератор, философ, богослов. Тереза Оболевич
благословение стране, которую оно зовет родиной![210]
11 декабря 1914 г. скончалась мать М.И. Лот-Бородиной. Академик И. П. Бородин сообщал дочери («Мирруше»), что перед смертью она исповедовалась и причастилась. Глубоко страдавший вдовец писал: «Бог послал ей, так боявшейся предсмертных мук, прекрасную смерть праведника»[211]. По «злой иронии судьбы» последнее письмо дочери с обращением «Обнимаю и целую Вас, дорогая мама» – пропало и пришло уже после смерти А. Г. Степановой-Бородиной, между тем «как утешили бы ее эти слова!»[212] – переживал отец Мирры. Так первый год войны принес личную потерю и в семье Бородиных.
Во время Первой мировой войны Лот-Бородина посвятила себя гражданской службе в коммуне. Постепенно она, по словам ее мужа, становилась «все более и более “социалисткой” или, точнее, антибуржуазной» и сохраняла веру в будущее, которую профессор Лот «давно уже перестал разделять»[213]. В 1913 г. она опубликовала рецензию на французские издания двух книг о России, представлявших радикально различные точки зрения, – это «Современная Россия» социалиста Григория Алексинского[214] и работа «За шесть лет: 1906–1912 гг.» пера «апологета» монархии и Столыпинских реформ некоего Петра Полежаева. Лот-Бородина упрекнула первого автора в упрощенном изложении и даже невежестве (хотя похвалила его попытку указать на драматический раскол в обществе), а второго – в том, что обошел молчанием (уточним: скорее, пытался оправдать) такие прискорбные явления, как национализм, антисемитизм, антифинляндская и антипольская политика российского правительства[215]. Неудивительно, что известие о Февральской революции 1917 г. Мирра Лот-Бородина, всей душой ненавидевшая авторитарный режим, приняла с энтузиазмом, однако ее отец в своих письмах быстро охладил ее пыл. Еще более суровая оценка политических перемен содержалась в сообщении академика И. П. Бородина к дочери от 16 ноября 1917 г.:
Да, дела, дела, у нас! И стыд, и срам, и так скверно на душе! Петроград на выборах поддержал-таки большевиков. Торжество количества над качеством. <…> Скоро книга сделается редкостью[216].
Хотя внешне революция вроде бы не изменила судьбы Лот-Бородиной – она давно жила на своей второй родине, – это событие все же глубоко на нее подействовало. Хорошо знавшая ее Татьяна Манухина[217] описывала его следующим образом: «Наплыв в Париж эмигрантов, неожиданные встречи, возникновение многих знакомств и дружеских связей, сближение с некоторыми представителями русской богословской мысли и религиозно-философских течений, общая атмосфера религиозного подъема с его устремлениями к вере и Церкви, столь характерными для русских людей в рассеянии, наконец, личный духовный кризис, пережитый М[иррой] И[вановной] в 20-х годах – все это вывело ее из замкнутости ее “специальности” на простор новой, сознательной и творческой, религиозной жизни»[218].
В 1918–1920 гг. переписка академика Бородина и его дочери
Там же. С. 43.
Письмо И. П. Бородина к М. И. Лот-Бородиной от 18 декабря 1914 г. // СПФ АРАН. Ф. 125. Оп. 1. Ед. хр. 71. Л. 1 лиц.
Письмо И. П. Бородина к М. И. Лот-Бородиной от 16 января 1915 г. // Там же. Л. 5 лиц.
Письмо Ф. Лота к О. А. Добиаш-Рождественской от 3 июля 1917 г. Цит. по:
Григорий Алексеевич Алексинский (1879–1967) – русский революционер, социал-демократ, после революции 1917 г. критик большевизма. В 1919 г. эмигрировал в Париж.
См.:
Письмо И. П. Бородина к М. И. Лот-Бородиной от 16 ноября 1917 г. // СПФ АРАН. Ф. 125. Оп. 1. Ед. хр. 71. Л. 36 лиц. – 37 лиц.
Татьяна Ивановна Манухина (урожд. Крундышева, 1885–1962) – выпускница Женского педагогического института, под руководством Э. Дюркгейма изучала в Сорбонне социологию. Жена врача И. И. Манухина, лечившего М. Горького. В эмиграции с 1921 г., член Союза русских писателей и журналистов во Франции, благотворительница, участница экуменического движения.