Мирра Лот-Бородина. Историк, литератор, философ, богослов. Тереза Оболевич
внимание ходовыми идеями, сбивавшими с толку современную молодежь. Страстными нападками, смелыми разоблачениями, резкими критическими замечаниями реагировала А. Гр. на эти ходовые книжки в своих докладах. Ее доклады носили каждый раз характер брошенной огневой бандерильи. Они зажигали всегда страстный протест, споры, стычки мнений. Ее личные мнения носили характер непримиримости, так оригинально противоречившей ее крайне доброй, великодушной, благородной натуре. С ней никогда не соглашались – и ее все любили. <…> В делах милосердия А. Гр. никогда не медлила. Где шло дело о помощи, всякая отсрочка казалась ей преступлением. <…> Наряду с широкой общественной деятельностью, одним из серьезных ее вкладов было воспитание ее детей. Она, впрочем, вечно кого-нибудь учила. <…> «Это была сама правдивость; однако, при этом, не было в ее натуре ни капли оппортунизма. Страстность и нетерпимость оригинально контрастировали в ней с вечно покаянным настроением»[39].
Александра Григорьевна была также религиозной особой, склонной к мистицизму, хотя ее «не удовлетворяли пастыри Церкви: ей казалось, что мало проповедуют, мало говорят с паствой»[40]. Именно от матери Мирра унаследовала любовь к слову, как и независимый нрав.
В семье Бородиных воспитывалось четверо детей: дочь и сын от первого брака матери с С.Н. Степановым, Татьяна (в замужестве Стрельникова, ставшая драматической артисткой) и Александр, а также Мирра и ее старшая сестра Инна, в замужестве Любименко (1879–1959) – впоследствии выдающийся русский и советский историк и архивист, к личности которой мы еще обратимся не раз. Дети росли в атмосфере любви к науке, литературе, истории, музыке. В семье свободно говорили по-французски и по-немецки. «3 сестры – Таня, Мирра и я, и какие разные характеры, вкусы, жизненные уклоны»[41], – писала впоследствии Инна Любименко. Татьяна всерьез увлеклась теософией, Инна – историей англо-французских отношений XIII–XIV вв., русско-английских торговых отношений XVI–XVII вв., а также историей Российской академии наук и города Санкт-Петербурга, Мирра же стала крупной специалисткой по французскому средневековому роману и одной из первооткрывательниц Николая Кавасилы и других направлений патристической мысли.
Бородины жили в казенной квартире в пригороде Петербурга Лесном, а затем в академическом доме по адресу: Николаевская набережная, 1, где на лестничной площадке был установлен общий телефон; сохранился также адрес Мирры на 5-й линии Васильевского острова, дом 52[42]. Отец очень любил дочерей и отдавал им «все свое скудное свободное от преподавания и научных исследований время»[43]. По воспоминаниям Инны, они «привыкли слышать на вопрос “где папа?” привычный ответ матери: “в кабинете”, это значило не в кабинете на квартире, а именно в Ботаническом кабинете»[44]. Девочки обожали отца, человека уравновешенного, добродушного, с чувством юмора, свидетельством чего является трогательная переписка Мирры с И. П. Бородиным. С матерью же отношения складывались не лучшим
Там же.
Личные дневники И.И. Любименко // СПФ АРАН. Ф. 885. Оп. 1. Ед. хр. 214. Л. 344 лиц. (запись от 1 сентября 1934 г.).
См.: Письмо М.И. Бородиной к И.А. Шляпкину от 19/7 февраля 1905 г. // РО ИРЛИ. Ф. 341. Оп. 1. Ед. хр. 853. Л. 2 лиц.
Там же.