Потолок поднимайте, плотники; Симор. Вводный курс. Дж. Д. Сэлинджер
наш предводитель. – А с этим мне что делать? – Ответа она решила не дожидаться. Подошла к обочине и без сожалений отцепилась от увядшего букета гардений. – Ладно, веди, Макдуф[21], – сказала она мне. – Мы пойдем за вами. И я могу сказать только одно: лучше, если его там не окажется, или я этого мерзавца убью. – Она посмотрела на миссис Силзбёрн. – Прошу прощения – но я серьезно.
Как было велено, я двинулся первым, почти счастливый. Мгновенье спустя в воздухе подле меня материализовался шелковый цилиндр – значительно ниже и левее, и мой особый, лишь номинально не приданный мне спутник ухмыльнулся снизу вверх; на краткий миг я подумал, что он сунет ладошку мне в руку.
Трое гостей и мой единственный друг оставались в коридоре, пока я быстро осматривал квартиру.
Все окна были закрыты, два кондиционера поставлены на «выкл.», и первый вдох я сделал как в кармане чьей-то старой енотовой шубы. Во всей квартире как-то тряско урчал только престарелый холодильник, который мы с Симором купили с рук. Моя сестра Тяпа по-своему – по-девчачьи, по-военно-морскому – выключать его не стала. Больше того, по всей квартире нынче без счета наблюдались мелкие неряшливые признаки того, что здесь теперь правит морячка. На диване подкладкой вниз валялся симпатичный темно-синий китель энсина. На кофейном столике перед диваном стояла открытая коробка конфет «Луи Шерри» – полупустая, а несъеденные конфеты, по всему видно, плющили, чтобы разведать начинку. На письменном столе – рамка с фотографией весьма дерзновенного на вид молодого человека: его я раньше не видел. Все же пепельницы, куда ни падал глаз, распускались пышным цветом мятых косметических салфеток и сигаретных окурков, испачканных губной помадой. Я не стал заходить ни в кухню, ни в спальню, ни в ванную – только открыл двери и посмотрел, не таится ли где Симор. Во-первых, у меня как-то не было сил, и я ленился. Во-вторых, я довольно-таки плотно занялся подъемом жалюзи, включением кондиционеров и опустошением пепельниц. Кроме того, меня почти тут же приступом взяли остальные бойцы нашего отряда.
– На улице прохладнее, – сказала по-дружка невесты вместо приветствия, заходя в квартиру.
– Я сейчас буду с вами, – ответил я. – По-моему, у меня этот кондиционер не работает. – Кнопку «вкл.», похоже, заело, и я деловито в нее тыкал.
Пока я разбирался с выключателем – не сняв, насколько я помню, даже фуражки, – остальные с немалым подозрением перемещались по комнате. Краем глаза я за ними наблюдал. Лейтенант подошел к письменному столу и теперь стоял, уставившись на три-четыре квадратных фута стены прямо над ним, куда мы с братом по причинам подчеркнуто сентиментальным прикнопили сколько-то глянцевых фотографий восемь на десять. Миссис Силзбёрн села – неизбежно, как мне показалось, – в единственное в комнате кресло, где раньше любил спать мой покойный бостонский терьер; подлокотники, обитые грязным рубчатым плисом, были тщательно обслюнявлены и пожеваны в многочисленных собачьих кошмарах. Дядя отца невесты – мой большой друг – как-то исчез совсем.
Ложная цитата из трагедии У. Шекспира «Макбет» (акт V, сцена 8): «Смелей, Макдуф, не трусь!» (пер. М. Лозинского).