Потолок поднимайте, плотники; Симор. Вводный курс. Дж. Д. Сэлинджер
ухо, а затем – и только затем – повернулся к нам с докладом:
– Не знает он. Надо ждать, пока парад не пройдет. – И безразлично оглядел всех нас в совокупности. – А потом нормально можно ехать. – Снова отвернулся, извлек из-за уха сигарету и закурил.
Подружка невесты на заднем сиденье обильно вознесла недлинный плач разочарования и досады. Затем наступила тишина. Впервые за несколько минут я обернулся на крохотного старичка с нетлеющей сигарой. Похоже, задержка его ничуть не обеспокоила. Его манера поведения при размещении на задних сиденьях автомобилей – в движении ли, в неподвижности, и даже, так и подмывало воображать, в машинах, пикирующих с мостов в реки, – представлялась заданной раз и навсегда. Проста она была до изумления. Сидеть следовало очень прямо, храня зазор в четыре-пять дюймов между цилиндром и потолком, и яростно таращиться вперед сквозь ветровое стекло. Если бы Смерть – которая где-то есть постоянно, может, на капоте сидит, – так вот, если бы Смерть вдруг чудесным образом шагнула сквозь стекло и потянулась за вами, по всей вероятности, вы бы встали и отправились с ней – в ярости, но спокойно. И, вполне возможно, сигару бы с собой прихватили, будь та настоящей «гаваной».
– Что же нам делать? Просто сидеть? – осведомилась подружка невесты. – Мне так жарко, что хоть помирай. – Мы с миссис Силзбёрн обернулись как раз вовремя, чтобы заметить, как она впервые за все время в машине посмотрела прямо на мужа. – Ты не можешь крошечку подвинуться? Меня здесь так сдавило, что дышать невозможно.
Хмыкнув, лейтенант выразительно развел руками.
– Да я уже и так почти на крыле сижу, зайчик, – ответил он.
После чего подружка невесты со смесью любопытства и неодобрения перевела взгляд на своего соседа по другую руку, который, словно бы бессознательно решив потешать меня и дальше, занимал гораздо больше места, нежели ему было необходимо. Между его правым бедром и основанием внешнего подлокотника оставалось еще добрых два дюйма. Подружка невесты, без сомнения, тоже это заметила, однако, невзирая на всю свою сталь, не вполне обладала качествами, потребными для того, чтобы заговорить с такой внушительной на вид маленькой личностью. Она снова повернулась к мужу.
– Дотянешься до сигарет? – раздраженно спросила она. – Мы так здесь упакованы, что мне свои не достать. – На слове «упакованы» она опять повернула голову и стрельнула кратким многозначительным взглядом в крохотного виновника, занявшего то место, кое она полагала по праву своим. Тот возвышенно до нее не снизошел. Продолжал пялиться прямо вперед, сквозь ветровое стекло. Подружка невесты посмотрела на миссис Силзбёрн и выразительно воздела брови. Та ответила ей гримасой понимания и сочувствия. Тем временем лейтенант, переместив вес на левую, иначе – ближнюю к окну ягодицу, из правого кармана светлых офицерских брюк достал пачку сигарет и книжку спичек. Жена его выбрала сигарету и дождалась огня, последовавшего незамедлительно. Мы с миссис Силзбёрн наблюдали за прикуриванием