Книга судьбы. Паринуш Сание
одной клумбы росла вишня, посреди второй – какое-то другое дерево. Позже, осенью, станет ясно: это хурма. Вокруг деревьев – кусты дамасских роз, их листья запылились и как будто бы страдали от жажды. У стены на побитой годами решетке заплелась иссохшая лоза. Фасад дома и стены, окружавшие двор, из красного кирпича. Снизу были видны окна спальни и гостиной. В дальнем конце двора – туалет, как у нас в Куме, я всегда со страхом входила в него. Несколько ступенек отделяли двор от окружавшей его со всех сторон террасы первого этажа с высокими, до потолка, окнами и плетеными, скрученными в тугой свиток ставнями. На одном из окон занавеска была раздвинута. Я подошла и, заслонив глаза ладонью, заглянула внутрь. Толстый красный ковер, несколько напольных подушек, постель убрана в угол. Перед одной из подушек – самовар и чайный сервиз. Дверь на первом этаже выглядела гораздо более старой, чем на втором, и на ней висел большой замок. Вероятно, подумала я, тут-то и живет бабушка чужака, а сейчас она куда-то отлучилась. На свадьбе я вроде бы видела старую, немного сутулую женщину в белой чадре с мелкими черными цветочками. Помнится, она что-то вложила мне в ладонь – кажется, золотую монету. Наверное, сейчас семья забрала ее на несколько дней, чтобы оставить молодых наедине. Медовый месяц! Презрительно фыркнув, я вернулась во двор.
Еще одна лестница – в подвал. И там тоже дверь заперта. Можно кое-что разглядеть сквозь узкие окна под верандой первого этажа. Я глянула через окно в подвальное помещение, заваленное каким-то хламом, пыльное. Туда, похоже, давно никто не спускался. Я уже повернулась уходить, но тут вновь обратила внимание на пыльные розовые кусты. Жалко их. Прямо у пруда стояла лейка. Я наполнила ее водой и как следует полила растения.
Близилось к часу, мне захотелось есть. На кухне нашлась коробка с печеньем, оставшаяся от брачной церемонии. Попробовала одно – сухое-пресухое. А мне бы чего-нибудь свежего, прохладного. В углу стоял маленький белый холодильник, в нем лежали сыр, масло, немного фруктов. Я взяла бутылку воды и персик, пристроилась на подоконнике и позавтракала. Потом огляделась и снова поразилась: как эта кухня загромождена, как неаккуратна.
Взяв с полки в холле книгу, я вернулась в разобранную постель и прилегла. Прочла несколько строк не вникая. Не могла сосредоточиться. Отбросила книгу и попыталась уснуть, но и это не удалось. Мысли так и плясали в мозгу, и я все думала, что же мне теперь делать. Жить до конца жизни с чужаком? А куда он делся среди ночи? Наверное, к родителям пошел. Может быть, жаловался им на меня. Как мне оправдываться, если его мать придет и будет бранить меня за то, что я вынудила ее сына уйти из дома?
Я крутилась и вертелась на кровати, пока мысль о Саиде не вытеснила из моей головы все прочие. Я попыталась избавиться от нее. Никогда, говорила я себе, никогда больше не смей думать о нем. Раз уж не хватило мужества умереть, придется в оба глаза следить за собой, а то госпожа Парвин начинала в точности как я, а теперь налево и направо мужу изменяет. Если