Сто и одна ночь. Алена Занковец
позвоночнику пробегает холодок: Граф дома, и с ним все в порядке.
Все еще пялюсь на дверь, касаясь кончиками пальцев ручки, когда слышу с подъездной дорожки знакомый голос.
– Шахерезада, вы крайне невнимательны.
Выдыхаю – и только потом оборачиваюсь.
Граф выходит из новенького ярко-красного «бумера».
– Совершенно не смотрите по сторонам, – добавляет он, присаживаясь на капот.
Он ошибается. Не заметить эту машину – даже в тусклом свете фонаря блестящую, словно под лучами тропического солнца, – мог разве что слепой. Я же не только ее заметила, но и обратила внимание, что она припаркована напротив соседнего дома, куда более скромного внешне, чем это авто. Двигатель был выключен, водительское кресло не просматривалось. А я точно знала, что Граф ездит на темно-синем «Понтиаке» 1973 года выпуска, объем двигателя – шесть целых, тридцать семь сотых литра. Так что – да, можно сказать, Граф застал меня врасплох. Снова.
Зачем ему «бумер»? Произвести на меня впечатление? А это зачем? Но я включаюсь в игру. Покачивая бедрами, подхожу к авто, легонько провожу ноготками по двери, изображая удивление и восторг.
– Кого вы на этот раз довели до самоубийства своей книгой, чтобы заполучить такую красотку? – томно спрашиваю я, облокачиваясь о машину так, чтобы сквозь стекло лучше рассмотреть салон. Уверена, поза у меня при этом весьма эффектная – пусть юбка и по колено, а не как у его Камиллы.
Граф разглядывает меня примерно таким же взглядом, как я – бумер.
– Никто не умер, – в тон мне отвечает Граф. И развязно добавляет: – Пока что, – распахивает переднюю дверь пассажирского сиденья. – Прошу вас.
Ну чем я рискую?
Сажусь, пристегиваюсь.
– Простите… – Граф тянется через меня к бардачку, заставляя вжаться в спинку кресла. – Гляну, на месте ли права.
Он не дотрагивается до меня только потому, что я на эти бесконечные секунды перестаю дышать, – настолько между нами крохотное расстояние. И как только при этом я успеваю почувствовать его аромат? Мне нравится, как пахнет Граф. Только этот запах – со свежими, теплыми нотами – совершенно ему не идет, словно украден у другого человека. Если закрыть глаза, можно представить кого-то благородного, верного, искреннего…
– Шахерезада, вы спите? – издевательски интересуется Граф. Открываю глаза. – Вы не перестаете меня удивлять, – вот это уж точно не комплимент – в данном контексте. – Поездка на машине не отменяет вашей обязанности. Я слушаю.
– Куда мы едем?
– Это сюрприз.
Отворачиваюсь к стеклу. Сначала вижу то, что за ним: сонные коттеджи, спрятанные за неприступными стенами, автомобили, усыпанные листьями, ярко-желтыми там, где их окропляет свет фонаря. А потом взгляд падает на мое отражение – отстраненная, уставшая, жесткая молодая женщина. Тень себя прежней. Растягиваю губы в улыбке.
– Слушайте внимательно, Граф…
– Да, я помню, повторы платные, – тотчас же реагирует он.
– И не только поэтому.
Обнимаю себя руками.
Скоро