Маленькая опера. Слава Сэ
заблудший английский бомбовоз скинул пару фугасов. Весь город подпрыгнул, жители бегали прятаться в подвалы, многие не выспались. Утром Паола и Бено поехали в филармонию. И прибыли в совершенно незнакомое место.
– Вот ваша филармония, – сказал водитель.
Бено вылез из машины, помог выбраться Паоле, и только потом осмотрелся. Церковь осталась без стёкол, ратуша закоптилась, а филармонии не было вовсе. Вместо неё дымилась гора камней.
– Ты куда нас привёз? – не понял дирижёр.
– Куда просили, – ответил водитель. – Ратушная площадь.
– Но где филармония?
– Да вот же она. В разобранном состоянии, в виде отдельных кирпичей. Ничего, после войны сложим как было. Или даже лучше.
Дирижёр отказался принимать реальность. Стал возмущаться, у него-де репетиция через полчаса. Жена его ничуть не более адекватная, набросилась на мужа.
– Где мы? – сердилась Паола. – Тут негде петь!
Пусть не сразу, но свет в голове дирижёра включился. Он встал на колени, взял в руки кирпич.
– Это моя филармония?
– Не расстраивайтесь, маэстро, – сказал водитель просто чтобы что-то сказать.
Паола топнула ножкой. Назвала мужа идиотом, заявила, что не желает его видеть больше никогда. Села в машину, велела везти её домой. И уехала. А дирижёр остался.
Неизвестно, как долго просидел он на камнях, повторяя лишь «всё пропало, всё пропало».
– Куда ни пойдёшь, везде встретишь расстроенного дирижёра! – сказала Берта. Она вышла покурить и не могла не выразить соболезнования.
– Я не расстроился. Я умер.
– Могу вас оживить.
– У вас есть другая филармония?
– Лучше! У меня есть бордель!
– Вас тоже разбомбят.
– Никогда! Мы снимаем пристройку к церкви. Я специально узнавала, союзники никогда не разрушают главный собор. Им для бомбёжек нужен хороший ориентир.
Берта присела рядом и попыталась утешить несчастного:
– У меня есть алкоголь и женщины. Вечером будет шоу. У нас отличный комик, хороший оркестр. Не такой, как ваш, но всё-таки. Что нельзя поправить, то надо забыть.
– Мне не помогут ни вино, ни женщины. Никогда, никогда я не рассмеюсь, как прежде! – ответил маэстро и разрыдался.
Через час всего он хохотал до колик. Не падал только потому, что на одном его колене разместилась невесомая балерина Моника, на втором – спортивная Герда. Макс рассказал уже с десяток историй, заканчивал одиннадцатую:
– …Тут выходит Берта и объявляет: «Господа, у нас пожар, бордель закрывается, просьба срочно освободить вагины!»
Хохот был ему наградой.
– А вот ещё: зритель в опере подходит к дирижёру и говорит: «Не хочу никого закладывать, но ваш барабанщик играет, только когда вы на него смотрите!»
Отсмеявшись, Бено махнул рукой:
– О да! Это старый анекдот! Все музыканты его знают!
– Так вы музыкант?
– Хуже! Я дирижёр!
Все снова засмеялись.
– Без шуток! Я лучший дирижёр в стране. А может быть,