Морозный ветер атаки. Александр Тамоников
строить планы на будущее, даже курить. Шубин украдкой разглядывал своих бойцов. Выпало этим людям немало. «Элита» Красной армии таковой совершенно не казалась – народ пестрый, у многих – плачевно с боевым опытом, но все же он не ошибся, выбрав именно их…
Стоило закрыть глаза – завихрилась поземка, поплыли события последних недель. Еще недавно была распутица, затем ударили морозы, Подмосковье завалило снегом. Немецкие войска рвались к Москве, и казалось, только чудо их остановит. Столицу штурмовали с трех направлений: с севера, юга и по центру. 3-я и 4-я танковые группы обходили город с севера, наступали на Клин и Солнечногорск. 2-я танковая армия действовала на юге. Части РККА удерживали Тулу – немцам так и не удалось ворваться в город.
Танковая армада пошла в обход – на Каширу и Коломну. Неимоверным напряжением советские войска сдерживали натиск, медленно пятились. Немцы не утратили надежды обойти Москву и замкнуть кольцо в районе Ногинска. 4-я полевая армия атаковала в лоб – на центральном, западном направлении. Ей ставилась задача сковать войска Западного фронта, вынудить советское командование снять войска с других направлений.
В Подмосковье разгорелась яростная битва. Войска оттягивались к столице, немцы наседали, вводили в бой последние резервы. 30-я и 16-я советские армии несли чудовищные потери, между ними образовался разрыв, туда и устремились танковые колонны врага. И все же что-то менялось на театре боевых действий – и это можно было различить невооруженным взглядом. Вся страна работала на фронт. С запада подходили свежие части и соединения – солдаты были одеты и обуты, надлежащим образом вооружены. В состав Западного фронта были переданы 1-я Ударная армия генерал-лейтенанта Кузнецова и 20-я армия генерал-майора Власова. Они прикрыли разрыв между 30-й и 16-й армиями, части закреплялись на ближних подступах к Москве, готовились к контрнаступлению.
Войскам на линии боевых действий приходилось туго. После памятной операции по освобождению генерала Беспалова, когда в живых из группы остались только трое, потрепанную часть полковника Донского вывели в тыл и расформировали.
Леха Кошкин во время отступления получил ранение. Он успел сигануть с бортовой полуторки, когда колонну атаковали бомбардировщики, но в полете поймал плечом осколок. Леха не верил, что такое возможно – пройти через всю мясорубку и выжить! А в ситуации, когда «ничего такого», – получить ранение! Он чуть не плакал, когда его, перебинтованного, увозили в лазарет.
«Товарищ лейтенант, меня дождитесь, я скоро вернусь, – стонал Леха. – Обязательно вернусь, ранение-то пустяковое, хотя болит сильно…»
Шубин наводил справки. Кошкин был жив, валялся в госпитале где-то под Коломной, мечтал о том дне, когда снова встанет в строй.
Настя Томилина тоже не задержалась в части. «Не женское это дело – в атаки ходить и окопы рыть в мерзлой земле, – заявил сменивший Донского майор Рясников. – Положение тяжелое, но чтобы баб заставлять воевать…» Настю