В разрыве облаков. Г. И. Климовская

      В каком-то тайном внутреннем горниле

      Все впечатленья снов и бытия

      Переплавляю я – не без усилий —

      Простым путем горячего литья.

      Переберу потом, кустарь-плавильщик,

      Все слитки из реальности и снов

      И, отобрав лишь лучших пять из тыщи,

      Покрою их цветной глазурью слов…

      Отвечаю на все укоризны,

      Почему, мол, они так тихи:

      Лишь на светлой поверхности жизни

      Все мои обитают стихи.

      Подоплеки ж ее, и изнанки,

      И дурных толкования снов

      Меж собою играют в молчанки,

      Не рифмуются с золотом слов.

      А по аллее, вот по этой,

      Укрытой от досужих глаз,

      Лишь бомжи ходят, да поэты,

      Да я – не утаю от вас.

      Здесь так, действительно, укромно

      И глуше шум деньского дня…

      Но кто же я: то ль бомжам ровня,

      Поэтам дальняя ль родня?

      Гадала б долго: чет иль нечет?

      Но здесь, с сиреневых кустов

      Вспорхнув, садятся мне на плечи

      Начальные слова стихов.

      И все же…

      Плету знойным летом и стужею

      Из самых различных словес

      Мое вологодское кружево —

      Стихи: то ли с пользой? то ль без?

      Вплетаю в него что ни попадя:

      Раздумье, зиму, облака…

      Найдется к малейшему поводу

      Своя кружевная строка.

      Заполнены доверху строчками

      Глубокие недра ларца,

      А я, кружевница бессрочная,

      Плету – и не видно конца…

      Вот изощренное мученье —

      Не знаю, по каким грехам мне:

      Еще живые впечатленья

      Уже становятся стихами.

      Еще рябиновые листья

      Дрожат под теплым летним ветром —

      Я знаю, что зимою мглистой

      Я напишу стихи об этом.

      Еще намерений неявных

      Звучат слова и взгляды длятся —

      Я знаю: станут легким ямбом

      И рифмой легкой оперятся…

      Какие ритмы мне мерещатся!..

      Но лишь начну, других скорей

      Спешит навстречу друг запечный мой,

      Мой друг испытанный хорей.

      И дразнится, и ухмыляется…

      Но лишь его спроважу я,

      Из-за печи на свет является

      В порядке очереди – ямб.

      И только дактиль – гость пугливейший —

      В тетрадь на миг один вспорхнет,

      И навестив, и осчастлививши…

      И жди его вновь целый год…

      Под шелест листьев, птичий переклик

      И тихий шепот голосов бог весть чьих

      Два-три часа в лесу – как долгий миг

      Свободы от докук всех человечьих.

      Забыв про сотни дел, забот, морок,

      Я не спеша в уме перебираю

      Что в жизни было… Каждый узелок…

      И по грибам о будущем гадаю…

      На последнем на облачке – вон на том,

      Еле видном уже за рекой,

      Уплывает надежда на дождь, на гром,

      На грибы, на туман, на покой.

      Что ж мне делать в моем убеждении,

      Что без них мне и дни-то не в дни,

      Что сама я – воды порождение

      И грибам, и туманам сродни…

      То ль после прошлого дождя,

      То ль перед следующим, близким,

      В лесу который час бродя,

      Маслятам кланяюсь я низко.

      Привычных дум свивая нить,

      И новым впечатленьям рада —

      Без