Поэтический конформизм. Владислав Михайлович Шуршалов
не свет, и тьма – не тьма.
Кричи, Эол, отец шторма.
О, мать метель, зови ветра.
Мне не до сна, коль нету сна.
И друг – не друг, и враг – не враг.
Мой новый Бог из старых саг.
А завтра что, Авессалом?
Кто под крестом, кто под стволом?
И дух – не дух, и плоть – трава.
Цветут акаций острова.
Не оборвать, не растолочь.
Узор огней венчает ночь.
И жизнь – не жизнь, и смерть – не смерть.
Всё кверх ногами сопричесть.
Персты проворны и грубы —
Прядите, мойры, нить судьбы.
СНОВА И СНОВА
В пьяном бреду, дошедши до точки,
Твердо решил для себя самого —
Больше не выдавлю из себя строчки,
Осточертело сие ремесло!
Сам не дурак, всегда есть что сказать,
Только от слова – в кармане копейки.
Скомканный лист можно тоже сожрать,
Ровную жизнь провести по линейке.
Грубая рифма затупленной бритвы,
Врежься мне в горло разящей строкой!
Бог не поможет. Какая молитва!?
Я – Дон Кихот, проигравший свой бой…
В горле, как будто от перца першит,
Мне поперёк поднимается слово…
Скажет ли кто, отчего так дрожит
Голос, диктующий строчку мне снова?
ЗОВ ИЗ ГЛУБИНЫ
Я слышу голос – он к себе зовёт;
С глубин чернильниц дэймон воет!
Мгновенно кляксой лист заволокнёт —
И глас его шантажно смолкнет…
А в горле встали кости чьих-то слов.
Я буквы вымолвить не в силах!
Смотрю, как лис, на морды строчек-псов
С одной лишь мыслью: «Бог, помилуй!
Моих идей безумный карнавал
Из мглы родил калек-уродов!» —
Мой Гений рвал, метал и бунтовал,
Напомнил бьющихся грифонов —
«Мои фантомы тенью у костров
Сливались в танец прокажённых!
Плясали фразой меж листов-шатров
На муз любуясь обнажённых.
Не злой Эреб, что небо заволок,
Меня терзал, сровняв с пороком —
Я сам себе построил уголок,
Где мог, тешась, назваться Богом!»
Я слышу голос… Пробую перо;
С глубин чернильниц демон смотрит.
И я пишу, покуда он ревёт,
Боясь, что тот однажды смолкнет…
ПОРТРЕТ ДУШИ
Усталый блеск безумных глаз —
Злой гений выдумал рассказ.
Достав чернила из трюмо,
Он тут же пробует перо!
Пустыни лист сменил свой лик —
Перед лицом возник двойник.
Покрыт чернилами, как ночь.
Бегут по строчкам тени прочь…
А ненормальный томно дышит,
Бубнит под нос, себя не слышит:
Не слышит грома за окном,
Не видит Смерти за плечом…
Она стоит с застывшим ликом.
Её не слышно,