Боевой устав эльфа. Александр Сивинских
повязок». Ради такого случая Перье вскрыл ящик с амуницией и снабдил Стволова новеньким камуфляжем с лейтенантскими погонами и ботинками. То и другое оказалось бундесверовским, по всей вероятности краденым. Как видно, у начхоза Ярыгина были «братья» и в натовских структурах.
В довершение Федор нацепил большие солнцезащитные очки и лихо заломил на затылок голубой берет. Что ни говори, но приятно было снова почувствовать себя неустрашимым воином, покорителем джунглей и убийцей зомби. Еще бы жахнуть в воздух из боевого жезла, как это проделывал незабвенный командарм Хуру-Гезонс в походе на столицу Даггоша!
– Буди скотину, солдат, – скомандовал Федор, когда они с Перье вышли к шлагбауму, и первым запрыгнул в приготовленную для поездки легкобронированную черепаху. – Через минуту отправляемся.
Погонщик черепахи Премьера не узнал. Он озадаченно посмотрел на наглого лейтенанта и стал ждать распоряжений старшего офицера. Перье залез в черепаху далеко не так бодро, как Стволов. Усевшись рядом с погонщиком, он покрутил над головой указательным пальцем, как будто собирался лететь на вертолете.
– Поехали! В квартал тувлюхов.
Это был самый бедный район на северной окраине Ксакбурра. Полуразрушенные мазанки лепились одна на другую, а все пространство узких улочек было заполнено дырявым бельем, висящим на обтрепанных веревках.
Однако помоев и прочего мусора видно не было, а нос не терзала типичная для трущоб вонь. Неужели тувлюхи строго выполняли закон о вывозе отбросов на городскую свалку? Это было поразительно.
Черепаха не смогла втиснуться между домиками, и пару часов назад оба высоких гостя с облегчением покинули ее панцирь. А сейчас они пировали в кругу многочисленного приемного семейства Вучаддарра, отмечая День Благодарения. Мазанка едва не трещала от обилия гостей. Кажется, все наиболее почитаемые среди сородичей тувлюхи почли за честь явиться в гости к бывшему министру и пожать руку Премьеру Стволлуту. Здесь правящий тандем искренне уважали. В том числе за то, что он подарил им народного сказителя Вучаддарра.
Гостя уже давно рассекретили, ведь ему пришлось снять очки.
– Вяленый банан – отец наш и мать, – публично нес Федор околесицу, не вставая с чистой, хоть и рваной подстилки. Он уже порядком нагрузился местной банановой наливкой, но трезвость мысли пока не потерял. Наверное, потому что сопровождал напиток густым банановым желе.
Он уже произнес две-три зажигательных речи, больше похожих на тосты, и покорил аудиторию полностью. Теперь весь квартал будет годами вспоминать, как их почтил своим вниманием Премьер-министр Даггоша. И внукам передадут.
– Белый брат, ты меня прости, что я тогда не в струю выступил, – размазывал пьяные сопли Вучаддарр. – Вы же с Маггутом страну от проклятого Потискума уберегли, а я и не понял! Я-то, дурень, по Волосебугу горевал. Потеря учителя мне глаза застила! Очень уж добр был наш Президент ко мне. Премудростям обучал, в преемники себе готовил. Не мог же я его предать в одночасье…
Его