Мелодия Бесконечности. Книга вторая: «Симфония чувств». Том второй. Маргарита Андреевна Андреева
готовы. И запомни – всегда смотри в глаза противнику, не отводи взгляд.
– А можно попросить тайм-аут? – попросила Маргарита, отдышавшись.
– Вставай, – он ещё долго всматривался в её лицо, – Демоны не дадут тебе тайм-аут, когда попросишь. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
– Я знаю, знаю, – девушка обреченно вздохнула.
Они не заметили, как спустились Марк и Мей.
– О! Мы, кажется, не вовремя, – азиатка хихикнула, прикрыв рот ладошкой, глядя на растерянное выражение на лице Маргариты, – Вы заняты?
– Проходите, – кивнул мужчина, – Бой на мечах учит уверенности и ловкости, – поцеловав смущенную Маргариту в макушку, он снял со стены тренировочные мечи, протянув один из них азиатке, – Марго, отдышись пока. Слышал, что Мей у нас талантливый мечник. Может, продемонстрируешь свое умение?
– Разве у меня есть выбор? – хмыкнула японка, проверяя балансировку оружия.
– Нет, – откровенно ответил Джон.
Достойно выдержав поединок, азиатка удостоилась похвалы от Джона и полного гордости взгляда Марка.
– Неплохо, совсем не плохо, – улыбнулся мужчина, принимая у неё меч и поманив Марка.
– Я знаю, спасибо, – Мей демонстративно поклонилась.
– Молодцы – пятнадцать минут медитаций для укрепления духа, и девушки на сегодня свободны.
Карнавал марионеток
После физических нагрузок Джанъяну и Маргарите так приятно было расслабиться под теплыми струями душа, где стирается грань между двумя телами, между страстью и нежностью, когда воедино сплетаются тела, пальцы, локоны – кожа к коже, локон к локону, дыхание к дыханию.
А на кухне шла полным ходом подготовка к новогоднему вечеру – весь дом пропах специями, ароматами выпечки и готовящегося в духовке мяса. эышгьь С самого утра над созданием аппетитных шедевров трудились мать Маргариты и молодое дарование от кулинарии – Джастина О`Нилл.
И как же хотелось верить, что всё плохое, всё опасное и тревожное останется в уходящем году, а новый год они войдут с новыми надеждами, новыми стремлениями, новыми мечтами.
Беспокойство вызывало исчезновение Лауры – её Джон и пальцем не успел тронуть, хоть руки так и чесались. Всем стало бы значительно легче, если бы не приходилось опасаться новых козней её злого гения. Маргарите же было искренне жаль её, в чьих глазах она видела печаль и боль, не свойственную детям. Сколько же она прожила лет? Или веков? Маргарита этого не знала, но знала, что это должно быть невыносимо тяжело – столько хранить в себе такие эмоции.
Больше всех волновался азиат: он переживал и за её судьбу, и за Хранителей, и не известно ещё, за кого больше. Став смертным, он перестал чувствовать ту, кто была его не только его госпожой три долгих столетия, но и просто была рядом всё это время. Странное ощущение пустоты – он уже успел привыкнуть, что она всегда есть, а теперь её не было – и он словно