Плач серого неба. Максим Михайлов
желанием убраться из клоаки, которая официально звалась Вимсбергом, а чаще просто и безлико именовалась Морской столицей. Учитывая, что господин Вимсберг, начавший возрождение цивилизации в этой точке Материка, давно почил и не дожил до извращения его надежд и устремлений, это было даже справедливо. Титул «столица» вполне подходил наполненному коктейлем из одушевленных всех размеров и мастей крупнейшему порту нового мира. Этот коктейль не пьянил, не рождал сладких грез, не давал отдыха усталой душе. Зато отлично избавлял от мечтаний. Рецептура его была проста – на один город возьмите щепоть быстрорастворимой коррупции, замените правосудие инстинктом самосохранения, а справедливость взболтайте, чтобы на поверхность всплыл естественный отбор – лишнее испарится само. В постоянной борьбе за выживание одни горожане превращали свои сердца в камень, другие захлебывались отчаянием и шли первым на прокорм. Я не хотел ни того, ни другого, и в результате оказался среди умников, которые живут непреходящей мечтой однажды вырваться из этого болота. Весь последний год я искал способ по-настоящему покинуть Вимсберг. Любой ценой убраться подальше и никогда не возвращаться.
Похитили богатого цвергольда? Ужасно, дорогие мои. Увы и ах, всячески сочувствую родственникам, клану, самому царю Боргу, да. Готов печально подрожать губами солидарности ради. Но ввязываться? Увольте. Осталось всего два… о, уже полтора оборота до того как послушная машина унесет меня в сторону Эскапада. И там, в Оплоте Равновесия, который, как я всем сердцем надеюсь, получил пафосный титул не просто так, начнется новая жизнь нового Уилбурра Брокка. Молю судьбу, чтобы истинная столица оказалась бальзамом, который если и не избавит от душевных ран, так хотя бы успокоит их постоянный зуд.
Я стер со лба излишки раздражения и глубоко затянулся сигаретой. Расклеиваться не стоило. Увязнуть в пучине жалости к себе – дело не хитрое, но и не хорошее. Позорное, прямо скажу, состояние, да еще и довольно опасное – выбраться из болезненного самосозерцания гораздо труднее, чем удержаться на его краю. Интересно, хватило бы мне смелости отменить поездку и открыть новое дело? Хотя тут и думать было не о чем. Дело – это когда клиент говорит, что делать, а ты из кожи вон лезешь ради предложенных денег. То есть тенью следуешь за его супругой и пытаешься выяснить, что она забыла в Рыбацком квартале, и откуда у нее на руке изящный браслетик с оригинальным хоблингским орнаментом. Вот это дело. А срываться по наводке полоумного бродяги и бежать сломя голову спасать неизвестного богатого карлика? Тут уже попахивало героизмом, а это слово лет двести не произносят в приличном обществе. Если важный, судя по перстню, дурак позволил себя украсть и его до сих пор не прирезали, – значит, скоро потребуют выкуп. Вероятнее всего, похитители даже получат желаемое – вместе с парой арбалетных болтов в сердца. Ну, или молотом по голове,