Жизнь с куклой. Евгений Майоров
к Роме почти нет замечаний?
Дима:
– Я не знаю… Так выходит.
Шкурский:
– Дима, вот тебе сколько лет?
Дима:
– Сорок пять.
Шкурский повернул свою круглую голову, взглянув на нашего наставника, задал ему тот же самый вопрос:
– Славик, а тебе сколько?
Славик:
– Двадцать девять.
Шкурский:
– Вот Славик твой начальник в двадцать девять лет потому, что он думает, и тебе есть куда стремиться. Или ты из-за своего возраста так не считаешь?
Дима:
– Считаю.
Шкурский взял со стола маленькую бутылку минералки, налил в кружку, отхлебнул немного, помолчал несколько секунд и, поняв, что удовлетворён своим монологом, махнул рукой, снова обратившись к нам:
– Всё, идите с глаз долой, никого больше не хочу видеть.
Мы молча встали и вышли из кабинета, направившись по длинному коридору в свой офис. Все просто молчали, понимая, что обсуждать услышанное не было никакого смысла, подобные собрания были регулярными, обычно раз в две недели Шкурский любил нам напомнить, кто тут главный. Мы зашли в офис, последним дверь захлопнул Сергей со словами:
– Дима, ты почему в свои сорок пять никуда не стремишься, а? А мне в мои пятьдесят восемь, по ходу, тоже есть куда стремиться, жизнь только начинается.
Офис взорвался смехом.
Тем вечером я рассказал Ксюше про наше очередное заседание, думая, что мы вместе посмеёмся, но она велела мне открыть шкаф, видимо, опять секса хотела… Однако, выйдя из шкафа, большая Ксюша тут же отвесила мне пощёчину.
– Ай, ты что делаешь? За что?
– Сядь в кресло.
– Зачем?
– Сядь, сказала!
Она была в гневе, я не мог понять, почему такая резкая смена поведения, ведь только-только с её маленькой версией мы спокойно общались, я рассказывал, а она просто слушала. Будучи слегка шокированным, я уселся в кресло и уставился на Ксюшу, она нависла надо мной чёрной тучей:
– Ты понимаешь, что он просто вас унижает?
– Ну, мы всё равно не воспринимаем это всерьёз.
– Ты когда работу новую будешь искать? На курсы по маникюру записался?
– Нет, ещё нет.
– И долго кота за яйца тянуть будешь?
– Ксюх, ну я запишусь, я планировал…
– Планировал он. Не нужны мне твои оправдания. Ты долго терпеть эти унижения будешь, ты хочешь, как раньше? Забыл, хочешь, как в детстве?!
– Ксюш, прекрати, не надо.
– Чего не надо? Забыл, наверное?! А я напомню тебе, я могу напомнить!
– Нет, прошу…
– Тогда действуй!
– Но остальные же тоже не придают значения его словам, это пустой трёп.
– Ты – не остальные. Если они терпилы – это не значит, что ты такой же.
– Ксюш, успокойся, хорошо, я напишу заявление, я уволюсь, ладно, ты довольна?
– Нет,