Похоронный агент. Виктор Иванович Зуев
и они имели в народе названия «Хи-хи» и «Ха-ха» за частые буйные пиршества по вечерам в квартирах этих домов. Между древними деревянными домами находился маленький двор, обрамлённый старыми ветвистыми деревьями, дающими прохладную тень в жаркие летние дни и защищающими от злых северных ветров зимой. Дворик на удивление был всегда чист и ухожен и напоминал чем-то японский садик. Старушки, доживающие свой век в этих домах и способные участвовать в пьяных оргиях из-за своей старческой немощности, с любовью ухаживали за двором, выращивали по его периметру долго цветущие цветы и травы, целыми днями сидели на лавочках, перемалывая косточки всем жильцам в этих двух домах, и строго следили за чистотой дворика. По вечерам, когда бабушки и старички уходили спать и темнота скрывала человеческие лица, под старыми липами собирались молодые люди брутальной внешности на «тёрки», где полушёпотом договаривались о предстоящих вылазках в центральный город и обменивались новостями о произошедших ночных событиях. Иногда возникали потасовки между «братками» из-за права контролировать увеселительные полулегальные заведения и злачные притоны. Как обычно, между «крышующими» грузчиков, так называемыми докерами, или доками, и «крышующими» водителей длинномеров, вывозящих грузы из порта, называемыми «шоферами», или «шефами». Но они всегда быстро заканчивались полюбовно, ведь «какие могут быть недопонимания между "брателами"?», до следующего мордобоя. Обе группировки постоянно пытались расширить зону своего влияния и помимо основной деятельности, такой как реализация нелегального и краденого товара в торговом порту и во время перевозок. Они принуждали владельцев развлекательных ночных заведений, угрожая физической расправой с несогласными, платить им «ясак» за подпольную продажу наркотических веществ, часто перехлёстываясь с другими официальными мздоимцами, желающими жить на дармовщинку.
Лиза постоянно видела эти сходки крепких парней у себя во дворе, возвращаясь по вечерам с кинотеатров, и иногда задерживалась возле них, чтобы послушать, о чём они говорят. «Братки» привыкли видеть возле себя молоденькую толстушку с этого двора и не обращали на неё внимания. Но постепенно, когда Лиза подросла и училась уже в старших классах средней школы, некоторые парни из ночных сборищ стали заигрывать с мясистой школьницей с ангельским личиком и склонять её к разнообразному сексу. Лиза всегда краснела и опускала ресницы от таких бесстыдных речей, но не уходила от них, продолжая слушать похабщину и замирая от предчувствия насилия над ней брутальных разбойников. Но похабники только обещали её изнасиловать, а сами удовлетворялись тем, что тискали и пощипывали школьницу за мягкие места, часто приговаривая:
– Какая ты у нас мясистая, Мяся, – и такая кличка вскоре закрепилась за ней среди «братков».
В своё время маленькая Лиза насмотрелась в психбольнице на всевозможные беспутства и бесстыдства, свободно бегая по палатам и комнатам заведения. Мать часто