Большой брат. Приказано умереть. Владимир Колычев
меня… Ты мне нравишься. Ты мне очень-очень нравишься, понимаешь?
– Я понимаю, что ты очень молод и глуп… Сколько тебе лет?
– Двадцать один год. Так что я полностью совершеннолетний…
– Ну да, можешь водку пить и с девочками гулять. Гуляй с девочками, только не привязывай их к себе…
– А меня только одна девочка интересует. И я хочу ее крепко-накрепко к себе привязать…
Он подошел к ней, нежно обнял, привлек к себе. И снова ее закружил водоворот страстей…
– Привязывай, – пьянея от возбуждения, кивнула она. – Только смотри, если отвяжешь, я за себя не ручаюсь…
Женщины имеют свойство влюбляться. А влюбленные женщины очень опасны. Так что, пока не поздно, пусть Эм отпускает ее в свободное плаванье. Но он не собирался ее никуда отпускать. И самым наглым образом затащил в кровать. А она балдела от его наглости…
Глава пятая
Марат с трудом разлепил веки. Перед глазами колыхнулось туманное марево и тут же расползлось. Он увидел белый в пятнах потолок, сферический плафон под ним. Лампа не горела, потому что дневной свет поступал от окна…
Какое-то движение. Да, какая-то пожилая женщина в белом халате возит по полу шваброй. Наверное, это санитарка. А сам он в больничной палате. Голова словно чугунная, в глотке все пересохло. И еще какие-то трубочки дерут носоглотку. От рук тянутся какие-то провода. Никаких зажимов он не чувствует, как не чувствует самого тела. Как будто нет никакого тела, как будто на подушке лежит одна только голова…
Санитарка походя скользнула по нему бесцветным взглядом. Снова уставилась на швабру. Но тут ее как будто током шарахнуло. Дернулась, уставилась на Марата, глаза полезли на лоб.
– Батюшки, очнулся… Очнулся!..
Она пулей выскочила из палаты. Вернулась в сопровождении врачей.
Перед глазами у Марата все плыло. Он с трудом различал склонившиеся над собой лица. Голоса людей гудели в ушах, как отзвуки заплутавшего эха.
Врачи что-то спрашивали у него, но он не мог отвечать. Появилась медсестра с уколом. Но Марат потерял сознание еще до того, как в его онемевшую плоть ввели шприц.
Когда он очнулся, вокруг него никого уже не было. Никаких трубочек и проводков. Компьютер отключен. Голова уже не такая тяжелая, и тело он чувствовал. Но подняться он вряд ли сможет. Сил нет. Внутри холодно и пусто.
В палату кто-то вошел. И тут же над ним склонилось чье-то женское лицо в белой шапочке. Он попытался сфокусировать на нем взгляд, но тщетно. Не хватало резкости, чтобы во всех подробностях разглядеть склонившуюся над ним женщину. Но можно было предположить, что она очень симпатичная. И еще от нее приятно пахло лекарствами…
– Где я? – спросил он.
Но женщина покачала головой. Похоже, она не разобрала слов. Неудивительно. Он не говорил, а клокотал…
Женщина подала ему стакан воды, помогла напиться. Он смочил горло и снова задал тот же вопрос. На этот раз она его поняла.
– В госпитале. А я ваш врач, Елена Ивановна…
Да, он должен быть в госпитале, а не в обычной больнице.
– Вы помните, что с вами было?
Марат