Мы – одна бригада. Владимир Колычев
тебя?
– Утверждаю.
– И они же насиловали твою девушку?
– Насиловали.
– Твоя девушка сообщила об этом в милицию?
– Нет.
– Почему?
– Я ее отговорил. Я решил, что будет лучше, если все останется между нами.
– Понятно. Ты решил скрыть одно преступление, чтобы тут же совершить другое.
– Я не знаю о каком преступлении вы говорите. Я всего лишь хотел восстановить справедливость. Я хотел, чтобы эти подонки никого больше не могли изнасиловать...
– Так ты у нас, оказывается, народный мститель. К счастью, ты не попал в разряд неуловымых... Что ты делал в подъезде дома, где проживает Валерий Зипунов? Его поджидал? Чтобы свести с ним счеты?
– Да, – не стал отнекиваться Лева.
– Он тоже насиловал твою подругу?
– Да.
– Хорошо, сейчас ты скажешь мне, как зовут твою девушку, ее адрес. И в письменной форме изложишь все, что тебе известно об изнасиловании. И свои «подвиги» тоже опишешь...
Шилова дала ему бумагу, ручку. И оставила его одного корпеть над сочинением о правде жизни. Когда все было готово, его под конвоем отвели обратно в камеру, где он провел безвылазно две ночи. Снова допрос.
– Ну что, Купавин, твое объяснение соответствует действительности. Твою подругу Юлию Чуйкину на самом деле изнасиловали. Девушка дала показания, и они сходятся с твоими. На теле у нее обнаружены синяки, правда, экспертизе затруднительно связать их с изнасилованием. Но это уже, так сказать, детали... В общем, прокурор дал добро на привлечение насильников к ответственности. А вот что делать с тобой, а? Может, подскажешь?
– Не знаю, – пожал плечами Лева. – Вам видней.
– Напрасно, напрасно ты устроил этот самосуд. Я-то тебя понять могу, хотя с точки зрения закона ты совершил уголовное преступление. Михаил Капитонов пострадал не очень серьезно. А вот с Бердиевым ситуация куда сложней. Он может остаться без половых органов. А если их не ампутируют, то еще не факт, что он сможет жить нормальной половой жизнью...
– А насиловать, по-вашему, – это нормальная половая жизнь?
– По-моему, Купавин, изнасилование – это такая мерзость, за которую нет прощения. Твое счастье, что я женщина, и целиком принимаю сторону твоей девушки. И тебя понимаю. Но как бы то ни было, ты нанес человеку тяжкие телесные повреждения. А это статья, по которой предусмотрено наказание в виде лишения свободы. Тюрьма по тебе плачет, Купавин, тюрьма.
– А я разве не в тюрьме?
– Нет, камера предварительного заключения – это еще не тюрьма. Это цветочки. А вот следственный изолятор – это уже, считай, тюрьма, это уже ягодки. Возможно, ты еще и ягодок отведаешь...
– Почему возможно?
– Потому что я на твоей стороне, Купавин. Ты думаешь, мне делать было нечего, как по школам да по техникумам бегать и в прокуратуре пороги обивать?.. В общем, характеристики на тебя положительные. Комсомолец, спортсмен, активист, пятое-десятое. Словом, прокурору понравилось. И оправдательный мотив он нашел. Короче говоря, мы решили отпустить тебя под подписку