Во власти его величества. Валентина Гордова
Ясные голубые глаза, похожие на две льдинки, не выходят у меня из головы. И волосы, как снежное полотно. Кожа ровная и невероятно светлая по сравнению с обитателями моего мира. Она – снег. Снежинка. Маленькая и хрупкая, того и гляди растает.
Пришлось тряхнуть головой, избавляясь от совершенно не нужных сейчас мыслей. И, переборов себя, пойти не в ее спальню, а решать проблемы. Что-то у меня такое чувство, что их теперь будет все больше и больше.
Пробуждение вышло… странным.
Я лежала на спине, откинутое одеяло валялось где-то в ногах, а сами ноги… гладили. Медленно, неторопливо, с чувством и явным наслаждением. То целиком широкой ладонью, то только кончиками пальцев. Когда правой коленной чашечки коснулись чьи-то нахальные губы, я не выдержала и резко распахнула глаза.
– Проснулась? – насмешливо поинтересовался эор, нисколько не впечатленный моим возмущенным взглядом и спокойно продолжая поглаживать оголенные чуть выше колена ноги.
У меня от такой наглости слов не находилось, впрочем, Аяр их и не ждал.
– Давай умывайся, переодевайся и завтракать. Времени мало, у меня дела, а у тебя занятия. И давай без истерик, хорошо? У меня правда на них нет времени.
Истерить я не стала только потому, что лично у меня на это не было ни сил, ни желания. Да и к чему истерики, если мне прямым текстом сказали, что выбора нет и эти четыре года учиться все равно придется?
Я вздохнула и попыталась встать. На этом, собственно, все и закончилось – попытка позорно провалилась. Меня попросту не пустили!
Сидевший рядом эор, до этого ноги поглаживающий, самым наглым образом мои конечности обнял. Я замерла, пораженная его поведением. Где-то там, на краю сознания, проскользнула потрясенная мысль: «И это правитель государства…» Мысль исчезла, так толком и не сформировавшись.
Остались удивление и острая нехватка слов.
И все то время, пока эор, продолжая обнимать мои ноги, нежно их гладил и иногда целовал, я чувствовала себя выброшенной на берег рыбой. Сидела, опираясь руками на кровать у себя за спиной, смотрела на него распахнутыми глазами и открывала-закрывала рот, не зная, что сказать.
Тишину нарушил эор:
– Это будут тяжелые четыре года.
После чего вздохнул так горестно, что мне его даже жаль стало, оставил мои конечности в покое, поднялся, улыбнулся и протянул мне длинную узкую белоснежную коробочку, перевитую серебристой лентой.
– Что это? – Нахмурилась, настороженно забирая подношение.
Тяжеловатое. Любопытство так и подмывало открыть ее прямо сейчас.
– Малая часть моих извинений, – криво усмехнулся эор, печально на меня посмотрел и молча вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Он ушел, а я осталась. Ноги еще чуть покалывало от недавних ласк, а меня распирало удивление и обуревало желание оградить себя от эора Аяра… На всякий случай.
Посмотрев пару секунд на закрывшуюся дверь, я осторожно развязала бантик, положила ленту рядом с собой на постель и с легкой опаской открыла крышку.
На